Любовь прекраснее меча   ::   Легостаев Андрей

Аннотация: Откуда этот загадочный мир, в котором слились воедино чарующая сказка Востока и романтическая артурианская легенда Запада? На узких перекрестках мирозданья сошлисоь коварные колдуны, короли и их верные вассалы. Но сердце рыцаря не устает биться во имя прекрасной дамы, и герою остается лишь надеяться на удачу.

---------------------------------------------

Андрей Легостаев

Любовь прекраснее меча

Светлой памяти моего двоюродного брата Сергея Владимировича Халутина, разбившегося на мотоцикле сразу после своего выпускного вечера, посвящаю. Он был столь же молодым, как мой герой, но не успел узнать ни Большой Любви, ни Большой Подлости.

Спасибо маме и жене моей Татьяне, за то что всегда рядом.

Выражаю искреннюю благодарность Александру Викторовичу Сидоровичу, без которого не было бы этого романа, а также: Александру Щеголеву, Святославу Логинову, Сергею Шикину, Александру Олексенко, Александру Кирсанову, Сергею Бережному, Виктору Федорову, Андрею Балабухе, Юрию Флейшману, Андрею Черткову, Геннадию Белову, без которых этот роман был бы совсем другим, и Сергею Викторовичу Боброву, просто за то что он есть.

Автор.

С любезного разрешения автора в тексте использовано стихотворение Льва Вершинина «Баллада о боевом слоне».

«Природа каждому дала:

Орлу — горбатый клюв и мощные крыла,

Быку — его рога, коню — его копыта.

У зайца — быстрый бег, гадюка ядовита,

Отравлен зуб ее. У рыбы — плавники,

И, наконец, у льва есть когти и клыки.

В мужчину мудрый ум она вселить умела,

Для женщин мудрости Природа не имела

И, исчерпав на нас могущество свое,

Дала им красоту — не меч и не копье.

Пред женской красотой мы все бессильны стали,

Она сильней богов, людей, огня и стали.»



Пьер Ронсар

ПРОЛОГ

«Срок придет — и совершится

Предназначенное богом,

Пожалеет он скитальца,

И придет конец тревогам».



Ш.Руставели, «Витязь в тигровой шкуре».



Черноволосый мужчина с гордой осанкой, сразу указывающей на его благородное происхождение и немалый боевой опыт, прошел в комнату, которую указал молчаливый усталый слуга, взял у того факел и кивнул, собираясь закрыть дверь на щеколду.

Не очень подходящая обстановка для знатного французского рыцаря, но, учитывая военное положение и количество людей, собравшихся в замке, вполне устраивала — доводилось довольствоваться и куда более скромным ночлегом.

Мужчина воткнул факел в жирандоль, расстегнул пряжки на куртке — так, в запыленных и грязных после быстрого перехода по болотам одеждах, и пришлось садится за ужин за просторным хозяйским столом. Времени помыться и побыть в одиночестве, чтобы перевести дух и обдумать создавшееся положение, просто не было.

Он подошел к окну и выглянул во двор. Там жгли костры и укладывались на ночлег прямо под открытым небом, благо погода позволяла, солдаты бриттской армии.

Когда-то, тринадцать лет назад, он уже был в этом замке, представившись странствующим пилигримом. Только тогда двор был сонен и пустынен, лишь изредка подходил к колодцу кто-то из челяди.

Мужчина усмехнулся, вспомнив свое первое посещение Рэдвэлла.

Он, Хамрай, чародей, достигших самых вышних высот магии, тогда не выдержал.

Неприятно вспоминать о собственных промахах, даже если учитывать, что в то время он был изведен неудачами в многочисленных магических опытах и бесплодным ожиданием до предела.

Богиня Моонлав, одна из пяти детей Алгола… О, Моонлав… Хочется и проклинать, и благословить ее одновременно. Она спасла Хамрая в тяжелые времена после Великой Потери Памяти, когда он был еще юношей, почти мальчиком, едва умеющим читать и знающим лишь самые азы магии.