Люди меча (Боярская сотня - 6)   ::   Прозоров Александр Дмитриевич

Боярский сын подошел к столу, недоверчиво посмотрел на низкие - едва не вдвое ниже обычных лавок - кресла, в тому же с непривычно длинным сидением, однако сел, положил руки на подлокотники, откинулся на спину. Усмехнулся:

- Зело странен ты, Константин Алексеевич. По виду смотришь: в рясе ходит, шуб и перстней, шапок богатых не носит, на охоту не выезжает, от девок ладных нос воротит, саней себе не закладывает. Прямо аскет библейский, столпник али отшельник пустынный. А как в гости заглянешь... И мясо у тебя хитрым образом изжарено, и забавы ты устраиваешь речные да водные, и кресла у тебя срамные, не то сидишь, не то в постель укладываешься.

- Вот как? - поднял брови Росин. - Внимательно, видать, за жизнью моей вы приглядываете.

- А как не приглядывать, коли явился иноземец незнамо откуда, крамолу супротив государя сразу раскрыл, прибытки казне, едва не на треть доход увеличившие, указал, да еще и награды никакой за совет да муки не спросил? Странен ты, Константин Алексеевич. Таких людишек забыть трудно, да без пригляда оставлять грешно.

- И что докладывают про меня соглядатаи? - заинтересовался хозяин.

- Перво-наперво, что никаких сношений с иноземцами ты не имеешь, особливо с литовскими и польскими смутьянами. И что даже купцы тамошние к тебе за товаром не наезжают. Что на мануфактурах своих ты оружие доброе куешь, и вполцены его Посольскому приказу и купцам русским продаешь, а торговым гостям датским и шведским в сем отказываешь, однако прочий скобяной товар даешь невозбранно. Что две школы при приходах церковных Тульском и Лаптев-ском открыл, и деньги на их содержание даешь исправно. Что даров никаких монастырям и церквям не даешь, однако колокола и кресты льешь им за полцены, и бумагу для типографий епископских продаешь задешево, а для московских - по цене аглицкой. Что в церковь ходишь только по праздникам, перед едой не молишься и постов не блюдешь, ни за столом, ни в постели...

- Ни хрена себе! - подпрыгнул на своем месте Росин. - Вы что, и в постель заглядывали?

- Государь над известием сим долго смеялся, - пригладил бороду опричник, - после чего сказывал, что блуд с женой таинством церковным освящен, а посему есть лишь непомерное усердие в супружеском долге. А весть про школы церковные его изрядно озаботила, после чего государь думскому боярину, князю Вольскому, Григорий Лукьяновичу, приказал школы сии за счет казны повсеместно открывать, ибо народ ему сладостно видеть просвещенным, а людям вольным и разумным для пользы государства путь к должностям воинским и подьяческим открыт быть должен.

- Исповедник! - сообразил Росин. - Наверняка он настучал. Ну, попы! Во все века они одинаковы...

В этот момент появились трое мальчишек лет по двенадцать с подносами, споро выставили на стол блюда с грушами и яблоками, резную доску с пряженцами, серебряные кубки и две пузатые бутылки из прозрачного стекла, за которым розовело полупрозрачное вино. Гость моментально забыл о разговоре, любуясь редкостным сосудом:

- Немецкое?

- Стекло? - уточнил Росин. - Стекло мое. А вино - рейнское.

Он выдернул притертую пробку, наполнил кубки, приглашающе приподнял свой:.

- За встречу?

Они выпили, после чего боярский сын потянулся к пирогам, а хозяин закусил краснобоким яблоком:

- Так что, боярин Андрей, много охотников нашлось Ливонские земли воевать?

- Да нашелся кое-то, - кивнул гость.