Мадам Розетт   ::   Даль Роальд

Это была длинная комната с дощатыми стенами, некрашеным деревянным полом, посыпанным опилками, деревянными столами и стульями. В дальнем конце на высоком дощатом помосте шло представление. В зале было полно египтян, и все они пили черный кофе. На сцене находились две толстые девицы в блестящих серебряных трико и серебряных бюстгальтерах, одна из них вращала в такт музыке задом, а вторая - грудью. Та, что вращала бюстом, была более искусной: она ухитрялась крутить одной грудью, а другая оставалась неподвижной, при этом время от времени она еще крутила и задом. Египтяне как завороженные смотрели на девушку, щедро награждая ее аплодисментами. И чем сильнее они хлопали, тем энергичнее она извивалась, и чем быстрее играла музыка, тем быстрее становились ее движения - она вращалась все быстрее и быстрее, ни разу не замедлив темпа, и с лица ее не сходила вызывающая механическая улыбка. А египтяне все хлопали и хлопали, все громче и громче в такт убыстряющейся музыке. И все были счастливы.

Когда представление окончилось, Уильям сказал:

- Не понимаю, почему они всегда выбирают этих жутких толстух? Неужели у них нет красивых женщин?

- Египтяне любят толстых, таких, как эти две, - ответил Вожак.

- Даже не верится, - сказал Таран.

- И тем не менее. Так уж у них повелось с давних пор. В Египте ведь то и дело голод. Поэтому все бедные люди были худые, а богатые и знатные толстые и упитанные. Если тебе повстречалась толстуха, так и знай - она из высших классов.

- Брехня это, - сказал Таран.

- А мы сейчас все узнаем, - заявил Уильям. - Я хочу задать этот вопрос вон тем египтянам. - Он большим пальцем указал на двух пожилых мужчин за соседним столиком, в нескольких шагах от них.

Он не был пьян, никто из них не был пьян, но все трое были наверху блаженства от выпитого пива и виски, и самым счастливым из них был Уильям. Его загорелое мальчишеское лицо так и светилось счастьем, а вздернутый нос, казалось, задрался еще выше, и было видно, что он наконец расслабился, впервые за много недель. Он поднялся с места, прошел к столу, где сидели египтяне, и с улыбкой остановился перед ними.

- Вы окажете большую честь моим друзьям и мне, если согласитесь присоединиться к нам за нашим столом.

У египтян были пухлые лоснящиеся лица, красные фески на голове; у одного из них во рту блестел золотой зуб.

Поначалу, когда Уильям обратился к ним, они слегка встревожились, но потом успокоились.

- Пожалста, - сказал один.

- Пожалста, - добавил второй.

После чего египтяне поднялись, пожали руку Уильяму и направились вслед за ним к соседнему столу, где сидели Вожак с Тараном.

Уильям сказал:

- Познакомьтесь с моими друзьями. Это Вожак, а это Таран. А меня зовут Уильям.

Вожак и Таран встали и обменялись рукопожатиями с египтянами, те еще раз сказали "пожалста", и затем все сели.

Вожак знал, что религия запрещает египтянам пить, и поэтому предложил заказать кофе. Владелец золотого зуба воздел руки вверх ладонями и слегка втянул голову в плечи.

- Для меня, пожалста. - Он широко улыбнулся. - Я привычный. А за мой друг, - он простер руки в сторону соседа, - за мой друг... я не могу говорить.

Вожак поглядел на друга.

- Кофе? - предложил он.

- Пожалста. Я привычный.

- Отлично. Значит, два кофе.

Вожак подозвал официанта.

- Два кофе, - сказал он, затем, обращаясь к Уильяму с Тараном, спросил: - Может, еще пива?

- Для меня, пожалста, - ответил Таран. - Я привычный, но за моего друга, - тут он повернулся к Уильяму, - за моего друга... я не могу говорить.

Уильям сказал:

- Пожалста, я привычный. - При этом никто из них не улыбнулся.

- Отлично. Официант, два кофе и три пива.

Когда официант принес заказ, Вожак сразу же расплатился.