Магия Мохнатых   ::   Нортон Андрэ

Он брел со скоростью, какую только может развить тело бобра. И сумка стала еще тяжелее, она все больше и больше своей тяжестью замедляла его движение. Однако он не опускал ее на землю, чтобы хоть немного передохнуть: у него появилось чувство, что если он выпустит ее из лапы, то не сможет снова поднять.

Фальшивое солнце сверкающей горы теперь гасло. Наверное, буря, призванная Гром-птицей, чтобы погасить пламя, побеждала. Поэтому становилось все темнее. И вот он уже в мире песчаных дюн. Желтая Ракушка даже и не пробовал карабкаться по ним с тяжелой сумкой. Перед глазами у него стояла картина: он тонет в оползне на этой предательской поверхности. Поэтому ему приходилось сворачивать в сторону и, изворачиваясь, ползти по самым низким местам. Мальчиком он не сумел бы найти дорогу и безнадежно затерялся бы. Но он был Желтой Ракушкой, и запах воды служил ему проводником. Над головой раздалось карканье. Ему не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что, наверное, его заметила одна из ворон; если даже он скрылся на некоторое время от Изменяющегося, теперь его снова выследили. И совсем скоро человеко-зверь направится за ним, Желтая Ракушка не сомневался в этом. Единственная надежда ускользнуть от мага основана на том, что запах воды теперь сильнее, а что дюны, среди которых он пробирается, все меньше и все дальше друг от друга. Вот он обошел последнюю и оказался на полосе каменистой земли, где в небо возносились огромные скалы. Карканье над головой повторилось раз, другой. Появились другие вороны, собираясь в стаю. Он ожидал, что птицы набросятся на него, чтобы заставить бобра бросить сумку, которая сейчас так отягощала его, будто передние лапы держали огромный камень. Но птицы лишь кружили в небе и звали хозяина.

Из последних сил Желтая Ракушка потопал по этой каменистой земле и вышел к предмету своих исканий, трещине в земле, в которой бежит серебристая вода. Хоть и не настоящая река, все же это поток, который вьется среда кустов шалфея и давно высохших остатков предыдущих бурь, так что слепо броситься в воду, да еще с тяжелой сумкой, было бы опасным делом. Но не настолько опасным, подумал бобр, как оставаться на земле, где он такой неуклюжий и двигается столь медленно.

Не останавливаясь, чтобы подумать или оглянуться назад, Желтая Ракушка нырнул, и сумка тянула его вниз и вниз, как будто стараясь утянуть его на самое дно трещины и якорем удерживать его там, пока он не задохнется в потоках этой воды или не будет задушен плавающей в ней растительностью.

И все же Желтая Ракушка не отпускал свой украденный трофей, плывя по течению, отдавая все силы, что еще оставались у него, таща сумку с собой. Она ударялась о камни на дне, цеплялась о плети водорослей, и бобр сражался с ней, словно она была каким-то живым врагом, решившим покончить с ним. Но ни разу он не ослабил когти, чтобы не выпустить ее.

А потом он неожиданно попал в водоворот. Сумка выскользнула, уносясь прочь. Бобр попытался вернуть ее себе, и для этого ему пришлось поползти, выбравшись наполовину из воды. И в тот же миг он услышал звук, от которого замер на месте.

Вой койота прозвучал так громко и резко, что казалось, горячее дыхание этого охотника способно высушить мех, вставший торчком на спине бобра. Оскалив острые зубы, Желтая Ракушка повернулся в грязи, вытаскивая сумку из-под тела, и решительность Кори усиливала упрямое желание животного предстать перед лицом врага.

Поперек течения стоял Изменяющийся. Он вновь изменился. В огромном желто-белом звере, который стоял там, не осталось ничего человеческого. Он стал зверем; желтые глаза, зубы, рычащая пасть обещали только смерть.

Желтая Ракушка зарычал в ответ.