Мальчик и его собака   ::   Эллисон Харлан

Если на них будет хоть пятнышко ржавчины, я тебе все кости переломаю!

Он начал было препираться, поглядывая на охранников – знал, гадюка, что если они меня вышвырнут, я потеряю свой взнос вне зависимости от того, пройду внутрь или нет,– но те не пожелали связываться и кивнули, чтобы он сделал так, как я говорю. Поэтому бородавконосец передвинул мой браунинг на другую сторону полочки и повесил сорок пятый на крючок под ней.

Мы с Бладом вошли в театр.

– Я хочу хлопьев.

– Перетопчешься.

– Ну, ладно, Альберт, купи мне хлопьев.

– Я совершенно пустой. А ты можешь прожить и без хлопь– ев. Ничего с тобой не сделается, если один раз не поешь их.

– Ты ведешь себя, как последнее дерьмо!

Я пожал плечами. Меня это не трогало.

Зал был переполнен. Я остался доволен, что охранники не отбирали ничего, кроме огнестрельного оружия. Пика и нож. покоящиеся в смазанных ножнах на спине, придавали мне уве– ренности.

Блад нашел два места, и мы прошли по ряду, наступая на чьи-то ноги. Кто-то заругался, но я проигнорировал его. За– рычал доберман. Шерсть Блада вздыбилась, но он позволил сой– ти с рук этой выходке. Даже на такой нейтральной территории, как «Метрополь», можно нарваться на неприятности. Я слышал однажды о свалке в «Гранада Льюисе» на Южной Стороне. Закон– чилось все это смертью десятка соло и их псов, а театр сго– рел до тла, и вместе с ним пара отличных фильмов с участием Кэгли. После этого банды пришли к соглашению, что кинозалы получают статус убежищ. Сейчас стало получше, но разве не может найтись какой-нибудь придурок, у которого беспорядок в мозгах…

Это был тройной сеанс. «Крутая сделка» с Дэннисом О'Китех, что нам предстояло посмотреть. Она была снята в 1948 году, то есть семьдесят шесть лет назад, и бог знает, как еще не рассыпалась. Лента соскакивала с катушек, и парням приходилось то и дело останавливать показ, чтобы перезаря– дить ее. Но кинуха была неплохой. О соло, которого предала его же банда, и как он мстил им. Банды, гангстеры, масса по– тасовок и стрельбы. Честно, неплохое кино. Второй шла вещь, которую сняли во время Третьей Войны, в восемьдесят седьмом, за два ода до моего рождения. Называлась она «Запах ломтя». В основном, вспарывание животов и немного хорошей рукопаш– ной. Отличные сцены с гончими-разведчиками, вооруженными на– палмометами, нападающими на китайские города. Блад буквально пожирал эти сцены глазами, хотя уже видел эту ленту. У него была какая-то дурацкая идея, что это фильм о его предках. Он всячески отстаивал эту мысль, хотя знал, что я считаю это чушью собачьей.

– Не хочешь ли сжечь ребеночка, герой? – шепнул я ему.

Он понял издевку, поерзал на своем сидении, но ничего не ответил, с удовольствием продолжая смотреть, как псы про– жигают себе дорогу в городе. Я же умирал со скуки и ждал главного фильма.

Наконец, пришло его время. Он был потрясающим, сделан– ный в конце семидесятых, и назывался «Черные кожаные ленты». С самого начала все шло как по маслу. Две блондиночки в чер– ных кожаных корсетах и сапогах, зашнурованных до самой раз– вилки, с кнутами и в масках, завалили тощего парня. дна из этих цыпочек села ему на лицо, другая устроилась на нем вер– хом. После этого пошло что-то уже совсем невообразимое, си– девшие повсюду соло начали удовлетворять себя. Я и сам соби– рался немного облегчиться, но тут Блад повернулся ко мне и сказал совсем тихо, как всегда, когда унюхивает необычный запашок:

– Знаешь, все-таки имеется одна курочка…

– Да ты рехнулся! – отмахнулся я.

– Говорю тебе, я чую ее. Она здесь, парень.

Я огляделся как можно непринужденнее. Почти все места в зале были заняты соло и их собаками. Если бы сюда просколь– знула цыпочка, непременно поднялся бы бунт. Ее разорвали бы на части, прежде чем какой-нибудь счастливчик успел бы на нее залезть.

– Где? – тихонько спросил я.

Вокруг сосредоточенно работали соло.