Машины бьется пульс   ::   Суэнвик Майкл

Тот, который принадлежал Бартон.

— У меня осталось кислорода на восемь часов. И нужно пройти двенадцать миль. Я обязана это сделать, — жестко сказала она. — И я начну прямо сейчас.

Если бы только не так сильно чесалась кожа. Если бы только голова не была такой тяжелой. Если бы только ее мозги не пытались расползтись по всем направлениям одновременно.

* * *



Шаг, рывок, шаг, рывок. И так всю ночь. Главная проблемы повторяющихся действий в том, что у тебя остается время думать. Время думать, когда ты куда-то идешь, означает также время думать о своих собственных мыслях.

Марте как-то говорили: сны — они не в реальном времени. Они возникают, словно вспышка, перед пробуждением, и в это мгновение формируется весь сон, как одно целое. А тебе кажется, что он длился часы. Но на самом деле это — одна секунда интенсивной ирреальности.

Может, именно это и происходило сейчас.

Перед Мартой стояла задача, которую необходимо было выполнить. А для этого ей нужна была ясная голова. Важно, чтобы она вышла к посадочному модулю. Люди должны узнать. Они больше не одиноки. Черт возьми, она сделала величайшее открытие со времен изобретения огня!

Или же она спятила настолько, что вообразила, будто Ио — гигантская машина, созданная чужой цивилизацией. Окончательно сошла с ума и запуталась в извилинах собственного мозга.

Это было еще одной пугающей вещью, о которой не хотелось думать. Она чувствовала одиноким потерянным ребенком. Никогда не находила друзей легко. Никогда не была для кого-либо лучшим другом. Половину своей юности провела, зарывшись в книжки.

Солипсизм пугал ее, она слишком много времени провела на самой его грани.

Поэтому ей было жизненно важно определить, был ли голос Ио объективной реальностью, не зависящей от ее сознания. Или не был.

Вот только как это проверить?

Сера трибоэлектрическая, говорил Ио. Имея в виду, что тут наблюдается какое-то явление, связанное с электричеством. Если так, то оно должно как-то выражаться физически.

Марта повернула шлем так, чтобы в визоре появились электрические заряды на серной равнине. Так. Установим на максимум.

Гладкая поверхность перед ее глазами мигнула, затем зажглась сказочными красками. Свет! Палевые океаны света разных оттенков сменяли друг друга, переливаясь от бледно-розового до холодного синего, наслаивались один на другой, превращаясь в загадочный световой лабиринт, мягко пульсируя, словно сердце этого серного мира. Казалось, мысли стали видимыми. Все это выглядело, словно виртуальный Диснейленд.

— Проклятье, — пробормотала Марта себе под нос. Она понятия не имела, что происходит.

Свернутые крылья околопланетных электромагнитных сил были покрыты, словно венами, светящимися полосами. Почти как электронная схема. Пересекаясь, они тянулись во всех направлениях, разветвляясь и снова сходясь. Но не возле Марты, а на креплении салазок. Тело Бартон светилось, будто неоновая лампа. Ее голова, зарывшаяся в диоксидный снег, мерцала так быстро и ярко, что сияла, как Солнце.

Сера обладает трибоэлектрическими свойствами. Это значит, что в ней возникает заряд при трении.

Сколько часов она тащила салазки с телом Бартон по серной поверхности Ио? Так можно создать заряд просто невероятной силы.

Итак. То, что она наблюдала, имело физическое объяснение. Предполагая, что Ио на самом деле являлся машиной, трибоэлектрическим инопланетным устройством размером с земную Луну, созданным много эпох назад неизвестно кем, обладающим божественной (или чудовищной) силой, то — да, вполне возможно, Ио пытался наладить с ней контакт. При помощи электричества можно сделать очень многое.

Меньшего размера, и более тусклая «микросхема» добралась и до Марты. Она взглянула себе под ноги.