Маскарад (Плоский мир)   ::   Прэтчетт Терри

 - И чем их затопило? Кровью?

- А вы разве не осматривали помещения?

- Предыдущие владельцы сказали, что подвалы в отличном состоянии!

- И вы поверили?

- Ну, после всего того шампанского, что мы вместе выпили...

Зальцелла вздохнул.

Бадья воспринял этот вздох как личное оскорбление.

- Я, между прочим, весьма горжусь своей способностью распознавать характер человека с первой же встречи, - уведомил он. - Загляни человеку в глаза и крепко пожми ему руку - и сразу будешь все о нем знать.

- Воистину так, - согласился Зальцелла.

- О, проклятье... Послезавтра сюда прибудет сеньор Энрико Базилика. Как ты думаешь, ему тоже грозит какая-нибудь опасность?

- Ну, если и грозит, то небольшая. Максимум перережут глотку, делов-то...

- Как-как ты сказал? Глотку? Но с чего ты это взял?

- Просто выдвинул предположение. Однако есть и другие варианты развития событий.

- Так что же мне делать? Закрыть заведение? Насколько я понял, вряд ли мне удастся сделать деньги на этом похоронном бюро. И почему никто не сообщил о происходящем Городской Страже?

- Это лишь усугубило бы положение, - покачал головой Зальцелла. - Сюда ворвались бы здоровущие тролли в ржавых доспехах, они бы топали повсюду, всем лезли под руку и задавали глупые вопросы. Нет, только троллей нам в Опере не хватало. Это стало бы последней каплей.

Бадья сглотнул.

- Ты нрав, этого мы допустить не можем, - произнес он. - Все и так на нервах. Нельзя допускать, чтобы люди... окончательно были на нервах.

Зальцелла откинулся на спинку стула и, такое впечатление, немного расслабился.

- На нервах? Господин Бадья, - улыбнулся он, - это опера. Здесь на нервах все и всегда. Вы когда-нибудь слышали о кривой катастрофичности?

Нечаст Бадья напряг все свои умственные способности.

- Ну, насколько мне известно, на пути к Щеботану есть место, где дорога ужасным образом изгибается...

- Кривая катастрофичности, господин Бадья, - это именно та кривая, по которой движется оперная жизнь. И опера удается благодаря тому, что невероятное множество вещей чудесным образом не случается. Опера живет на ненависти, любви и нервах. И так все время. Это не сыр, господин Бадья. Это опера. Если вам хотелось спокойного времяпрепровождения, лучше бы вы не покупали Оперу, а приобрели что-нибудь более мирное, спокойное, навроде стоматологического кабинета для крокодилов.

Нянюшка Ягг любила вести активный образ жизни, поэтому заставить ее скучать ничего не стоило. Зато и развеселить ее никакого труда не составляло.

- Интересный способ путешествовать... - заметила она. - Знакомишься с новыми местами.

- Ага, - ответила матушка. - Примерно каждые пять миль ты с ними и знакомишься.

- Правда, иногда бывает скучновато.

- По-моему, эти клячи еле плетутся.

К данному моменту в дилижансе не осталось никого, кроме ведьм и огромного толстяка, что продолжал храпеть под своим платком. Все остальные предпочли присоединиться к путешествующим на крыше.

Главной причиной этого стал Грибо. Руководствуясь безошибочным кошачьим инстинктом выбирать людей, которые терпеть не могут кошек, он тяжело прыгал на чьи-нибудь колени и устраивал путешествующему веселую жизнь типа: "Ура-ура, молодой масса вернулся на плантации!" Таким способом он приводил свою жертву в состояние безропотной покорности, а потом засыпал, с когтями не настолько глубоко запущенными в кожу, чтобы пошла кровь, но достаточно, чтобы жертва понимала: вздумай она вздохнуть или пошевелиться - и эта кровь немедленно прольется. После чего, убедившись, что человек полностью смирился с ситуацией, Грибо начинал вонять.

Откуда исходил запах, было совершенно непонятно. Во всяком случае, не из какого-либо видимого отверстия. Просто минут через пять кошачьего "сна" воздух над Грибо насыщался всепроникающим ароматом унавоженных ковров.