Мастер-Ломастер   ::   Шумил Павел

Попытался вспомнить вчерашний вечер. Провал.

— Ти-им… Водички…

— Водички ему…

Кажется, дело серьезно. Тим обиделся. Чтоб Тимоти обиделся… Что же я такое натворил?

— Тим, что я вчера натворил? Ничего не помню.

— Нажрался.

— Это я понял. Что я еще натворил?

— Ты притащил сюда двух каратисток.

Ох, мама… Собираю конечности и, переставляя по одной, тащусь в ванну. Лакаю из-под крана. Вода теплая и отдает ржавчиной. Протираю кусок зеркала. Нет, у меня зрачки нормальные. Как бы я ни нализался, но не до такой степени, чтоб карат сосать.

Входит Тимоти и сует в руку открытую холодную банку пива. Благодетель!

— Ты хоть бы смотрел, кого с собой тащишь! У них зрачки с маковое зернышко! — все еще сердится Тим.

Карат — один из немногих наркотиков, оставшихся на планете. Он очень коварный, этот карат. Первые пять-десять лет не чувствуется никаких побочных эффектов. Даже привыкания — как такового — нет. Просто хочется быть умным, сильным, радостным. И это не гон. Карат на самом деле обостряет восприятие, повышает IQ чуть ли не на двадцать единиц, стимулирует мышечную активность и дает устойчивое чувство радостного возбуждения. Человек энергичен, весел, находчив, предприимчив! Только зрачки сжимаются до размеров макового зернышка.

Постепенно наступает привыкание. Организм все слабее реагирует на дозу.

А однажды человек просыпается от ломки. Организм больше не хочет жить без карата. Ломка страшная и долгая.

— Тим, что ты с ними сделал?

— С кем?

— С бабами, которых я привел.

— Ничего. Дал по двадцатке и выставил за дверь.

— Точно?

— Точно. Ты, вроде, еще что-то соображал. Гнал насчет жены и детей, все порывался показать семейный альбом.

Жены и детей у меня никогда не было. Но легенда такая была. И пара сработанных на компьютере фото было. Значит, я на самом деле еще что-то соображал. Ну и слава богу.

Долго-долго добирались пешком до резервуара. Переоделись в синие комбинезоны службы контроля в какой-то комнатушке. Потом долго-долго лезли по ржавым скобам на крышу резервуара. Потом долго и нудно ультразвуковым сканером проверяли прочность конструкции: выдержит ли избыточное давление. И, уже под вечер, заваривали аварийный клапан. Это такой стальной люк четырех метров в диаметре с крышкой на петле. Если резервуар по какой-то причине переполняется, вода просто приподнимает крышку и свободно стекает по желобу в тоннель канализации. Мы заварили люк, оставили только отверстие для стравливания воздуха. Не больше ладони.

Вернулись в ночлежку усталые как сволочи. Хозяин заявил, что подселяет к нам еще одного доходягу.

— Договорись с придурком, — сказал я Тимоти.

— С радостью, босс, — отозвался Тимоти, взял придурка за ремень и приподнял на вытянутых руках.

— Ты нехорошо себя ведешь, — сказал я хозяину. — Я буду платить тебе половину. Поставь его, Тим.

— Босс, можно я его брошу?

— Не надо, Тим, он все понял. Поставь.

Тимоти поставил хозяина, и мы поднялись к себе. Тимоти разобрал третью кровать на раму с сеткой и две спинки и выкинул все это в окно. Сморчка, который лежал на кровати, выпустил в коридор, предварительно обшарив карманы.

— Скажи хозяину, чтоб дал тебе пятьдесят монет, — посоветовал я. Сморчок кивнул, перекинул штаны через локоть и потрусил вниз.

— Думаешь, даст? — поинтересовался Тимоти.

— Спорим на доллар!

Утро началось великолепно. Светило по-весеннему яркое солнце, небо голубело, а свежий ветерок уносил всю городскую хмарь.

А во-вторых, я выиграл у Тимоти доллар.

Я радовался, пока Тим не связался с Бесом. От Беса мы получили разнос. За то, что раньше времени заварили люк, и за то, что лично не проверили дом. Дела у ребят шли хуже, чем у нас. Расчеты показали, что вода может не успеть сковырнуть многоэтажку.