Мастодония   ::   Саймак Клиффорд Дональд

Мы нашли несколько обломков, странных, металлических, которые не были рудой и не производили ровно никакого впечатления. Поэтому, когда прошло немного времени, мы потеряли к ним интерес. Спустя годы я снова задумался над нашими находками, и чем больше я размышлял, тем больше крепло во мне убеждение, что это остатки космического корабля. Итак, я вернулся сюда, считая, что решил оживить в памяти сцены детства. Когда выяснилось, что ферма продается, я купил ее, под влиянием порыва. Будь у меня время подумать, не уверен, что поступил бы так же. Временами мне кажется, что я сделал глупость. Но месяцами, проведенными тут, я просто наслаждался.

— Я думаю, что это удивительно, — сказала Райла.

Я изумленно взглянул на нее.

— Ты так думаешь?

— Удивительно думать об этом. Корабль со звезд.

— Я в этом не уверен.

Она придвинулась ко мне ближе, потянулась и поцеловала меня в щеку.

— Не имеет значения, правда это или нет. Важно лишь то, что ты сумел вообразить и что сам смог сделать вывод о том, что тут находится.

— И это говоришь ты, твердолобая деловая женщина?

— Занятие бизнесом — только способ выжить. В душе я все еще археолог. А они все — чистые романтики.

— Знаешь, — сказал я, — все утро меня раздирали противоречивые чувства. Очень хотелось поделиться этим с тобой, но я очень боялся, что ты сочтешь меня безответственным и глупым.

— А ты уверен? У тебя есть доказательства?

— Обломки металла. Странные сплавы с необычными свойствами. Я отправил несколько кусочков в университет на исследование. Они дали заключение, что не знают сплавов такого рода. Народ в университете всполошился. Меня спрашивали, где я нашел это вещество. Я им ответил, что подобрал в поле и заинтересовался. Вот так обстоят дела теперь. Обломки все еще у меня. Я не хочу, чтобы здесь копались университетские. Некоторые кусочки оплавлены. Некоторые — явно остатки каких-то машин. Никаких признаков ржавчины, только слабые пятна на поверхности, словно металл все же слабо реагировал с воздухом от долгого с ним соприкосновения. Он твердый и пластичный. Тверд почти как алмаз, но не хрупок. С поразительным напряжением на разрыв. Можно придумать и другие объяснения, но чуждый космический корабль — лучшее, наименее бессмысленное, и я остановился на нем. Я говорил себе — а как же — что должен быть объективным и придерживаться фактов, а не скакать на коне воображения.

— Забудь об этом, Эйса. Ты не скачешь на лошади воображения. Все это трудно воспринять — твою гипотезу, я имею в виду, — но это не очевидно. И твои доказательства. Ты же не можешь просто пренебречь ими.

— В таком случае, пойдем дальше. На этот раз никаких доказательств нет. Только свидетельство моих глаз и ощущение, которое у меня возникает. Есть странный сосед. Видимо, это наилучший способ охарактеризовать его. Я никогда не видел его отчетливо, ни разу мне не удалось бросить на него пристальный взгляд. Но я чувствую, когда он смотрит на меня, и ловлю его мимолетные взгляды. Мне не удалось разглядеть его, возникает лишь неопределенная конфигурация, которая заставляет меня вообразить, что он здесь. Я говорю «вообразить», потому что все еще пытаюсь быть научным и объективным. На чисто наблюдательном уровне я уверен, что он существует. Он лазит по деревьям во фруктовом саду, но находится там не все время. Он, кажется, много блуждает.

— А кто-нибудь еще видел его?

— Как я догадываюсь — да. Периодически возникает страх перед пантерой, хотя почему люди боятся пантер, не знаю. В сельских общинах принято бояться пантер или медведей. Думаю, что все это — атавистический страх, который все еще живет в них.

— Может быть, здесь есть пантеры?

— Сомневаюсь. Их здесь не видели лет сорок или даже больше.