Меченая молнией   ::   Гайдамака Наталья

Тетушка Йела начала с того, что долго и терпеливо обучала Эрлис работе по дому. За все время она ни разу не повысила голос на девочку, не ударила ее (Эрлис знавала хозяек, которые никогда не кричали, зато били немилосердно). Так же – без крика и затрещин – тетушка Йела обращалась и со своими собственными детьми, а их у нее было четверо – трое сыновей и крохотная дочка, все в мать – темноглазые, смуглые и непоседливые.

Когда первое удивление прошло, и Эрлис поняла, что это не прихоть новой хозяйки, что так будет всегда, в ее руках стали появляться ловкость и сноровка, и она впервые почувствовала удовлетворение от собственной работы. И – тоже впервые – полюбила Йелиных детей. До сих пор все хозяйские малыши казались ей только несносными плаксами и привередами.

Тетушка Йела часто рассказывала ей о себе. Замуж она вышла совсем молоденькой, чтобы спасти завязшую в долгах семью. Но жертва оказалась напрасной, и когда вскоре землетрясение разрушило город, а родные Йелы остались без крова над головой и без куска хлеба, Котьер спокойно предоставил им возможность помереть с голоду. Йела не оправдывала своего бессердечного мужа, однако твердо была убеждена в одном: он стал таким потому, что с ним самим тоже обращались жестоко. Годы, проведенные в доме Котьера, не заставили саму Йела разувериться в людях. «В детстве родители вложили в меня много добра. Его надолго должно хватить», – говорила она. Теперь тетушка Йела воспитывала своих детей, пытаясь разрешить неразрешимое: вырастить их «людьми, а не лавочниками» (в ее устах это слово звучало самым резким ругательством – видно, жива еще была память о Толстом Котьере) и вместе с тем сделать их судьбу счастливой. Мать хотела видеть их добрыми и честными, а добрым и честным несладко живется.

На почетном месте в доме стояли книги в кожаных переплетах. Соседи пожимали плечами; вот уж нашла куда выбросить кучу денег! Еще и на учителей тратится. Вишь, хочет сделать детей грамотеями, да добро бы хоть только своих, нет же, и эту девчонку приблудную взялась учить!.. Однако Йела не обращала внимания на пересуды и насмешки – знала, что и зачем делает.

Йелины дети, случалось, болели, и тогда в доме появлялся Крейон, известный в Гресторе ученый-врачеватель. Эрлис и раньше много слышала о нем, а впервые увидела, когда ее вытащили из-под обломков приюта. Спокойный худощавый человек с небольшой бородкой и внимательными задумчивыми глазами осмотрел ее и сказал: «Повезло девочке. Теперь долго жить будет».

Что и говорить, в городе Крейона почти все считали чудаком, но к его чудачествам относились снисходительно. Все знали: если больному не поможет Крейон, то не поможет и никто другой. Его приглашали даже в замок. Богатые лавочники прощали ему то, чего не простили бы никому другому – неумение обращаться с деньгами. Они давали ему добрые советы, предлагали свои услуги, но Крейон вежливо отказывался. Он жил вдвоем с матерью в небольшом доме на окраине, одевался скромно, всегда ходил пешком и не собирался менять свой образ жизни.

Тетушка Йела как-то раз сказала Эрлис: «Не подумай, что я влюблена в Крейона. Но во всем Гресторе он – единственный, кого бы я хотела видеть своим мужем».

Йела была еще молода, я ее красоты не стерли ни годы жизни с нелюбимым и жестоким супругом, ни постоянные заботы и хлопоты по дому, однако после смерти Котьера она отказала многим выгодным женихам и в конце концов продала лавку. Богатое наследство дало вдове независимость. Теперь ничто не мешало ей жить так, как она считала нужным.

Йела и Крейон заставили девочку посмотреть на мир другими глазами. Но и в дом тетушки Йелы «счастливица» Эрлис не принесла счастья. Неожиданная беда, охватившая всю страну, не обошла и эту семью.