Мечи против смерти   ::   Лейбер Фриц Ройтер

Вызвавшая это замешательство парочка друзей тоже остановилась у следующего поворота дороги и оглянулась назад.

– Клянусь Дикобразом, – мерзко ухмыльнувшись, проговорил коротышка, – что теперь они хорошенько подумают, прежде чем снова станут играть в засаду.

– Неуклюжие полудурки, – отозвался великан. – Неужто они никогда не научатся стрелять на скаку? Говорю тебе, Серый Мышелов: только варвары умеют как следует воевать верхом.

– Если не считать меня, да еще кое-кого, – отозвался его приятель, носивший кошачье прозвище Серый Мышелов. – Гляди-ка, Фафхрд, эти мошенники уходят и забирают с собою раненых, а один ускакал уже далеко вперед. Ха! Неплохо я залепил чернобородому по кумполу! Болтается на своей кляче, словно куль соломы. Знай он, кто мы такие, так лихо в погоню он не помчался бы.

В этом хвастовстве была и доля истины. Имена Серого Мышелова и Северянина Фафхрда были довольно известны в окрестностях Ланкмара, да и в самом высокомерном Ланкмаре. Их пристрастие к необычайным приключениям, таинственные исчезновения и возвращение, а также своеобразное чувство юмора ставили в тупик многих.

Фафхрд ловко спустил с лука тетиву и повернулся.

– Должно быть, это и есть долина, которую мы ищем, – заявил он. – Смотри, вон два двугорбых холма, все, как там сказано. Давай-ка прочтем еще раз, чтобы проверить.

Серый Мышелов сунул руку в свой объемистый кожаный мешок и извлек оттуда лист толстого пергамента, причудливо позеленевшего от времени. Три края листа были сильно обтрепаны, четвертый край свидетельствовал о том, что лист этот совсем недавно вырезала откуда-то чья-то твердая рука. Он был испещрен замысловатыми ланкмарскими иероглифами, написанными чернильной жидкостью каракатицы. Однако Мышелов начал читать не их, а несколько выцветших строчек, написанных на полях крошечными буквами:

"Пусть короли набивают свои сокровищницы до потолка, пусть сундуки купца ломятся от накопленных денег, и пусть глупцы завидуют им. Мое сокровище намного ценнее всего, чем они владеют. Это бриллиант величиною с человеческий череп. Двенадцать рубинов размером с кошачий череп. Семнадцать изумрудов величиною с череп крота. А также множество кристаллов хрусталя и слитков желтой меди. Пусть правители расхаживают с головы до ног в драгоценностях, пусть королевы увешивают себя самоцветами, и пусть глупцы восхищаются ими. Мое сокровище будет долговечнее, чем все их драгоценности. Я построил для него надежное хранилище в далеком южном лесу, где, словно спящие верблюды, горбятся два холма, в сутках пути от деревни Сорив.

Эта громадная сокровищница с высокой башней достойна быть обиталищем королей, однако ни один король не будет в ней жить. Прямо под замковым камнем главного купола спрятано мое сокровище, вечное, как сверкающие на небесах звезды. Оно переживет меня и мое имя, имя Ургаана Ангарнджийского. В нем моя власть над будущим. Пусть глупцы ищут его. Но они его не получат. Пусть кажется башня моя пустою, и нет рядом будки с пантерой цепною, ни грозного стража под каждой стеною, пусть нет в башне люков с кипящей смолою, ловушек с пружиною нет потайною, не пляшут в ней трупы зловонной гурьбою, не скалится череп улыбкою злою, не брызжет змея ядовитой слюною, – все ж башню я стражей снабдил колдовскою. Пусть мудрый поймет: в башне скрыто такое, что лучше оставить ее в покое".

– Этого типа, похоже, заклинило на черепах, – пробормотал Мышелов. – Должно быть, он был гробовщиком или некромантом.

– А может, архитектором, – задумчиво добавил Фафхрд. – В давние времена храмы украшались резными изображениями человеческих и звериных черепов.

– Может быть, – согласился Мышелов. – Во всяком случае начертание букв и чернила достаточно древние.