Между плахой и секирой   ::   Брайдер Юрий

 – С бдолахом завязываем. Тут Смыков прав. Иногда с ним бывает… Ну если только еще по щепотке для окончательного выздоровления. А все остальное, что добудем, – в неприкосновенный запас. Согласны?

– Мы-то, может, и согласны, – вздохнула Верка. – А как же ты, зайчик, без него обойдешься? Ты ведь форменный алкаш. Тебя все время к какой-нибудь дури тянет. То вином травишься, то махоркой. А тут их нет. Не выдержишь. Сначала одну щепотку примешь, потом другую… А после без штанов будешь ходить, как Рукосуев. Или, как Колька Мутные Глаза, умом тронешься…

– Предлагаю прекратить бессмысленные дебаты, – перебил ее Смыков. – Цели мы своей достигли. До Эдема дошли. И даже без потерь. Если не считать имущества и аккордеона. Сейчас запасемся бдолахом, продуктами на обратную дорогу и кратчайшим путем возвращаемся в Отчину.

Смертельно оскорбленный Зяблик наконец обрел дар речи. Метнув в Верку испепеляющий взгляд, он процедил сквозь зубы:

– Ты, клизма дырявая, не каркай. Умная очень… На себя посмотри, какая от курева стала… И ты, Смыков, тоже хорош… Порешь горячку, в натуре. Эдем тебе не Агбишер какой-нибудь занюханный. И даже не Баламутье. Нам про него, считай, почти ничего и не известно. А место козырное, хоть и засоренное всякими зловредными элементами. От него, бляха-муха, возможно, спасение человеческое зависит. Уж если мы сюда раком по буеркам добрались, то надо все толком разузнать.

– Что – разузнать? – Смыков сделал страдальческое лицо.

– Как что? Есть ли тут сейчас аггелы? Если есть, то сколько? Где их базы? Кто тут еще сшивается? Союзники они нам в перспективе или враги? Какой дорожкой сюда первые аггелы притопали? Ведь никакого бдолаха у них в то время, надо думать, не было. Да и Сарычев свою ватагу в Эдем благополучно довел. Значит, есть какой-то безопасный путь в обход Нейтральной зоны.

– Любопытно бы также узнать, какие страны простираются за Эдемом дальше, – добавил Цыпф.

– План на пятилетку, – подвела итог Верка. – А ты, Толгай, почему все время молчишь?

– Акыл жыю, – ответил Чмыхало скромно. – Ума набираюсь… Не мне тут спорить…

– Тогда голосуем, зайчики. Есть два предложения: побыстрее уйти или чуток подзадержаться.

– Мне позвольте не участвовать, – попросил Артем. – Как-никак, а я здесь вроде бы посторонний.

Переубеждать его не стали. И так было понятно, что в этой компании он экземпляр случайный – совсем как кречет, затесавшийся в воробьиную стаю. И пусть нынче им выпало лететь одним путем, кречет рано или поздно взмоет под облака, а воробьи приземлятся у ближайшей свалки…

Предложение Зяблика неожиданно поддержали все, даже (после недолгого колебания) Смыков.

– Хм, – сказал Зяблик, когда они углубились в райские кущи на приличное расстояние. – Уши прожужжали этим Эдемом! А что здесь, спрашивается, особенного? Ну не растут, допустим, в Отчине или Кастилии такие деревья. Согласен. Зато в Киркопии я еще и почище чудо встречал. С виду гнилой пятиметровый гриб торчит, ни дать ни взять, а дырочку в коре проделаешь – натуральный сидр хлещет. Градусов так примерно семи-восьми. Киркопы как налижутся его, так сразу драться начинают. Тут тебе, значит, и вино, и зрелище, и закуска, потому что древесина у этого гриба нежная, как плавленый сырок. Правда, слегка тухлым яйцом попахивает.

– Везет тебе, зайчик, – с неискренней завистью сказала Верка. – Из гнилых грибов тебе сидр хлещет, от красавиц иноземных отбоя нет, все-то ты на свете видел и слышал, даже людоеды-киркопы о твою задницу зубы поломали. Неспроста это.

– Баланс, – коротко объяснил Зяблик. – Сегодня везет, завтра нет.

Шли они пока что по следу, оставленному Рукосуевым, полагая, что он должен миновать все опасные места, а уж в лапы к аггелам точно не заведет.