Межгалактическая тюрьма   ::   Рыбачук Константин

– Честный фраер, – выдал я заученную фразу.

На лагерном жаргоне это означало, что я – обыкновенный человек, попавший в зону по недоразумению.

– За что срок мотаешь? – прищурив глаз то ли от попавшего дыма, то ли от такого начала, поинтересовался «авторитет».

Назвав статью, по которой был осужден, я замолчал, не став вдаваться в подробности.

– Конкретнее! Или из тебя слова надо вытягивать? Методов для этого достаточно! – не удовлетворенный односложными ответами, завелся Бес.

– Уложил трех пацанов в больницу, а они оказались детьми начальников, – тихо прозвучал мой ответ, и это было чистой правдой.

Я посмотрел на блатных, ожидая, какое впечатление произведут на них произнесенные слова. В исправительных колониях ненавидят начальников любых мастей и всех, кто с ними связан. Следовательно, по их логике, доставив неприятности «дядям в шляпах», я совершил стоящее дело.

Видимо, немного остыв, Бес одобрительно кивнул, а затем, затянувшись сигаретой и выпустив целое облако дыма, уже более спокойно произнес:

– Статья у тебя неплохая. Для начала потянет. Веди себя разумно, а там поживем – увидим!

На этом разборка закончилась.

…Вот уже несколько месяцев, как я в отряде, но с того времени меня больше никто не беспокоил. Однако я постоянно ощущал на себе внимательные взгляды и знал, что рано или поздно Бес примет решение насчет моей дальнейшей судьбы.

После развода нас отправляли на стройплощадку, где заключенные проходили перевоспитание трудом.

Труд зеков – самый дешевый труд. Поэтому государству выгодно использовать заключенных на самых тяжелых и трудоемких работах, прикрываясь при этом красивыми лозунгами о трудовом перевоспитании.

И тем не менее мое внутреннее состояние гораздо лучше было во время работы, чем в затхлом бараке с его «жильцами», давящими морально со всех сторон. Физический труд позволял хоть немного почувствовать себя человеком и забыть на некоторое время, где ты находишься и почему.

Обед нам привозили прямо на стройплощадку, так что в лагерь мы возвращались только к ужину. После трудового дня хотелось отдохнуть, но не тут-то было. В бараке нас поджидал Бес, занимавший должность каптерщика, поэтому вполне легально отлынивавший от строительных работ. Отсыпаясь в своей кладовке, он от безделия придумывал различные пакости.

Сегодня, например, «пахан» решил устроить новое развлечение. Притащив из каптерки две пары боксерских перчаток, он отдал распоряжение дневальным сдвинуть часть кроватей в сторону, освобождая место для импровизированного ринга.

– Сейчас у нас спортивное мероприятие, – самодовольно заявил Бес собравшимся по его приказу заключенным и, усмехнувшись, добавил: – Я объявляю чемпионат отряда по боксу! Победитель будет награжден.

– Чем награжден? – спросил кто-то из толпы. «Авторитет» на секунду задумался, а затем ответил:

– Завтра на свободу выходит Хрящ, а значит, освобождается одна из вакансий среди «братвы». Так вот: тот, кто выиграет чемпионат, и будет основным претендентом на эту вакансию.

Огонек интереса зажегся в глазах многих зеков. И я не удивился этому. Все, собравшиеся здесь, прекрасно понимали, что означает перевод в «братву». Это все виды привилегий, возможных в лагере, исключая лишь одну – остаться человеком. Вот этого-то как раз многие и не понимали. Да, возможно, даже и не задумывались над этим щекотливым вопросом.

Как я и предполагал, оказалось много желающих занять эту более высокую ступеньку в иерархии зоны. Претенденты, нацепив боксерские перчатки, один за другим выходили на импровизированный ринг и дрались до нокаута. Бои судил сам Бес, постоянно подзадоривая то одного, то другого бойца.