Мичман Хорнблоуэр   ::   Форестер Сесил Скотт

В те дни он часто подумывал о самоубийстве или дезертирстве. В конце концов, дезертирство он отверг, как совершенно несовместимый с честью поступок, а вот мыслью о самоубийстве он привык даже упиваться, лелеять ее, представлять во всех подробностях. Он мечтал умереть и прекратить это жалкое существование без друзей, без денег, без надежды, ежедневно отравляемое изощренными издевательствами. Он был так одинок, он, совсем еще ребенок среди взрослых, сильных и грубых мужчин! Все чаще приходила ему мысль покончить с этим раз и навсегда, но ни единым намеком не собирался он выдать эту тайну своим мучителям.

Если бы корабль находился в плавании, этих неприятностей в мичманском кубрике могло и не быть - для них просто не осталось бы времени. Хорнблоуэру просто не повезло, что "Юстиниан" простоял на рейде весь январь 1794 года под командованием смертельно больного капитана и безразличного ко всему старшего помощника. Те редкие случаи, когда начальство проявляло активность и заставляло экипаж трудиться не покладая рук, способствовали, как ни странно, только дальнейшему ухудшению участи молодого мичмана. Взять, к примеру, тот злополучный день, когда капитана каким-то ветром занесло на занятия по навигации для младших офицеров, которые проводил штурман "Юстиниана" м-р Боулс. Капитан Кин вошел в класс и начал просматривать результаты контрольной по определению местонахождения судна по заданным параметрам. Болезнь сделала его язвительным и желчным, к тому же первой ему попалась работа Симпсона, которого он недолюбливал. Взглянув на результат, он саркастически хмыкнул.

- Возрадуемся, джентльмены, - провозгласил он, - истоки Нила наконец-то обнаружены.

- Прошу прощения, сэр? - непонимающе уставился на него Симпсон.

- Ваш корабль, - пояснил Кин, - насколько я могу судить по вашим безграмотным каракулям, оказался в Центральной Африке. Что ж, посмотрим, какие неизвестные земли соизволили открыть ваши коллеги.

По капризу безжалостной судьбы, как ни трудно было в такое поверить, единственной правильно выполненной оказалась работа Хорнблоуэра. Когда капитан только начал перебирать стопку работ, Хорнблоуэр в глубине души уже знал, что произойдет дальше.

- Поздравляю вас, м-р Хорнблоуэр, - сказал капитан Кин, закончив проверку, - изо всей этой толпы интеллектуальных гигантов у вас одного хватило соображения сделать поправку на рефракцию* [Рефракция - преломление лучей в атмосфере, из-за чего небесные светила кажутся немного выше действительного положения.]. Насколько я помню, вы чуть не вдвое моложе м-ра Симпсона. Если вы и впредь будете прилагать такие же усилия к учебе, я совершенно уверен, что к его годам вы всех нас оставите далеко позади. А вас, м-р Боулс, я попросил бы дополнительно позаниматься с мичманом Симпсоном, который, похоже, даже таблицу умножения позабыл.

С этими словами капитан покинул класс и удалился медленной старческой походкой очень больного человека, а Хорнблоуэр остался сидеть, не смея поднять глаз, заранее зная, что предвещает ему воцарившееся в кубрике тяжелое молчание. В этот момент он с радостью приветствовал бы даже смерть.

Два дня спустя Хорнблоуэр оказался на берегу в составе вербовщиков под командой Симпсона. Двое мичманов возглавляли отряд матросов с "Юстиниана", который должен был во взаимодействии с такими же командами с других военных кораблей заняться привлечением "добровольцев" с прибывающего из Вест-Индии торгового каравана. Значительную часть экипажей этого каравана уже перехватили крейсирующие в Проливе суда Ла-Маншской эскадры, оставив лишь необходимый минимум, чтобы было кому бросить якорь.