Криминальное наследство   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Если хочешь, приезжай часикам к двум-трем, шампанского не обещаю, а коньячок точно найдется… Пока!

Суринский белокаменный дворец произвел на Алексеева примерно то же впечатление, что и на Олега.

— Вот ни хрена себе! — выдал он, с изумлением оглядывая крыльцо с портиком и колоннами. — Это ж какие деньжищи нужны, чтобы эдакое чудовище отгрохать?!

— А то! — поддакнул капитан. — Наверняка хватило бы на бюджет какого-нибудь небольшого государства… Ладно, пошли, ты еще внутри его не видел. Банкрот называется!..

На этот раз двери им открыл охранник в обыкновенном камуфляже, на поясе висела кобура. Следователь покосился на оружие, но от вопросов воздержался: наверняка разрешение у охранника имелось.

Провели их в гостиную, но не ту, что располагалась справа по коридору, а в левую, впрочем бывшую точной копией первой — с той разницей, что и ковер, и прочая отделка здесь оказались не синие, а глубокого винно-красного цвета, а на стойке бара стояла небольшая серебристая елочка. Хозяйка дома находилась уже здесь — в ожидании незваных гостей, встретиться с которыми согласилась не слишком охотно. Никаких воздушных одеяний на Ларисе Сергеевне не было, напротив, строгий черный костюм, зато длина юбки позволяла по достоинству оценить идеальной формы ножки вдовы, затянутые в тонкие черные колготки. Аккуратно причесанные кудри она собрала в тяжелый узел, заколов его сразу двумя черепаховыми гребнями. Словом, с точки зрения Олега, Лариса Сурина сегодня, несмотря на так и не исчезнувшую бледность, выглядела еще красивее, чем в прошлый раз… И гораздо сдержаннее: во всяком случае, на вопросы, задавал которые исключительно Алексеев, отвечала коротко.

— Январев? — переспросила она, после того как процесс знакомства с Саввой и заполнение шапки протокола остались позади. — Ну конечно, я хорошо знаю Марата… Они с мужем старые приятели…

— Часто он здесь бывал? — поинтересовался следователь, с невольным восхищением разглядывая красавицу вдовушку.

— Здесь раза два-три, на нашей городской квартире гораздо чаще, не помню сколько, но чаще.

— Когда вы видели Январева в последний раз?

Лариса ненадолго задумалась, потом слегка пожала плечами:

— Я не помню. Но довольно давно, где-то осенью… Я же сказала, что сюда он наведывался относительно редко.

— Кажется, Марат Константинович был клиентом банка вашего супруга? — Взгляд следователя стал пристальнее, но на Сурину это особого впечатления не произвело. Она снова легонько и безразлично пожала плечами:

— Не знаю. Вероятно, какие-то общие дела у них действительно были: иногда они уединялись в кабинете Вадима, чтобы поговорить… Но точно не знаю, муж не посвящал меня в свою работу.

Она вздохнула и уставилась в окно, явно переключившись на свои собственные воспоминания и чуть ли не забыв о собеседниках. Олегу показалось, что огромные синие глаза Ларисы повлажнели. Савва, видимо, тоже это заметил, потому что поторопился задать следующий вопрос: он как огня боялся женских слез.

— Вы в курсе, Лариса Сергеевна, что Марат Январев уже полгода находится в бегах и разыскивается органами как особо опасный преступник?

— Что? — Она слегка вздрогнула и повернулась к следователю. — Марат? Преступник?..

— Именно!

Изумление, с которым женщина взирала на Алексеева, было явно искренним:

— Ну и ну… Конечно нет, впервые слышу… А что он сделал?

Алексеев сделал вид, что не расслышал наивного Ларисиного вопроса и поторопился задать свой следующий.

— Допустим… Ну а насчет того, что ваш собственный покойный супруг обанкротился, тоже не слышали?

— Слышала, — неожиданно кивнула она. — Совсем недавно, от Ильи Семеновича Голдина — это заместитель мужа… Он позвонил вчера… Пояснил, почему его не было на похоронах. Сказал о банкротстве и еще о какой-то проверке, я не поняла.