Мятежник (Бессмертный - 2)   ::   Плеханов Андрей

Леке казалось, что более безразличного к людям типа ей не приходилось встречать. И вот нате: оказывается, бывший рецидивист Кротов по натуре - психолог-любитель. Вынь да положь ему, кто такой Демид и чем он там занимается.

- Не знаю я, Крот. Сама не знаю. Можешь мне поверить. Демид вообще-то поговорить любит. Если в настроении, часа два может трепаться на любую тему. Но вот чтоб сказать что-нибудь по делу, о том, что он задевать не хочет, - ни-ни! Скорее умрет.

- Ага. Мозги, стало быть, пудрил бедной девочке. Что, может, и кто стрелял в него, не знаешь?

- Не знаю, ей-богу, - согрешила Лека. - Я домой пришла, а он уже лежит с дыркой во лбу. В доме все разворочено, словно гранатой. Может, ты знаешь, кто это? Ты же все знаешь, Крот. Ума просто не приложу, кому понадобилось в него стрелять. У него и врагов никогда не было.

- Вот это ты зря. - Крот ухмыльнулся. - Я лично мог бы тебе десяток показать, кто бы на него пушку с удовольствием наставил. И стреляли-то в него не раз и не два, да без толку - он же заговоренный! В одном ты только права. Сейчас в него никто стрелять НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ. Не висит на нем ничего. Так что разбирайся сама.

Лека прислушалась. Она попыталась настроиться на волну Демида, поймать хоть отзвук его мыслей откуда-то издалека. Пусто...

- Слушай, чего это Демид тебе покою не дает? Не можешь ты его видеть спокойно. А?

- Ладно. Скажу. - Крот опустился в кресло и сцепил огромные клешни свои перед собой. - Вообще-то Демида твоего я уважаю. Достоин он уважения. Обиду держу только, что не у меня он работает. Говорил он мне, что ничей он, сам за себя и нет у него никаких начальников. Только не верю я в это. Не бывает у нас так, чтобы жил себе такой человек и никто на него лапу не наложил. Госбезопасность? Это тоже лапша на уши. Не из тех он. Знаю я этих молодцов. Сидят там все в одной коробке, по разным этажам и отделам, и следят, чтобы никто друг дружку не обошел. Раньше, когда Советский Союз еще был, карьеру проще делать было. Было с кем работать! Антисоветчики там разные, шпионы, художники-авангардисты. Сидел я как-то с одним таким художником. Забавный такой мазила - здоровенный, бородатый. Выпускал анархистский листок. Ну и впаяли ему три года за порнографию. Мол, голых баб рисовал. У них ведь все расписано, у этих комитетчиков: когда какое звание тебе светит, какие пайки получать, кабинет тебе отдельный положен или только стол на двоих с другим старлеем. Субординация! Чтоб Динамит в такую систему влез - да никогда в жизни! Так-то вот...

А увидел в первый раз я Демида твоего, когда он еще вот таким пацаненком был. Лет пятнадцать назад. Я тогда после второй ходки только на свободу вышел. Три года - так, по мелочи. Волей наслаждался - вино, бабенки, кореша старые. Ну и попутно присматривался, чем заняться, знаешь, в зрелые года входил, не хотелось, как в малолетстве, гоп-стопом заниматься. Потом с одним человеком знакомство свел - да ты ж его знаешь! Григорий это был. Гриша. Это он теперь такой суровый стал - простому человеку не подступиться. А тогда был простым учителем физкультуры здоровенный, носатый, в очках. Рожа - добрая! Пацаны на нем висли гроздьями. Кружок самбо он вел. Вот я и стал к нему захаживать по вечерам. Вроде как поднакачаться, здоровье поправить.

Каратэ тогда не приветствовалось. Самбо - вот это да, это вроде как по-нашему, по-советски. Ну а где самбо, там и дзюдо, и бойцы оттуда нередко выходили. По мне-то, что самбо, что каратэ, одна хренотень, я и без этого кому угодно башку мог проломить. - Крот покачал перед носом своим пудовым кулаком. - Да. Про Демида. "Вот, - Гриша показывает мне, - видишь того мальчонку? На шпагате сидит. Вот это будет боец несравненный. Талант у него от Бога". Демка твой маленький был, но жилистый.