Мяу   ::   Ли Танит

Все это были пустые фантазии, я ведь понимал, что Кэти ни за что не согласится. Она и не согласилась.

— Нет, Стал, не могу. Не могу и не хочу. Тебе не разлучить меня с кисками.

— Или они, или я, — заявил я, приняв позу Эррола Флинна. И не очень-то кривил душой. Сказал и задумался: а оно мне надо? В первый раз, между прочим, задумался. А она возьми да заяви:

— Тебе нужны только мои деньги. Вот так. Грубо и цинично.

— О Господи!

— Ты решил меня использовать.

— Ага. Ага. Оно, конечно…

Стою и гадаю, а чего это я, собственно, так упорно добиваюсь, чтобы мы жили вместе? Зачем настаиваю, чтобы она выбрала между мною и зоопарком? Неужто и правда хочу связать судьбу с бледнолицей маньячкой с зелеными электрическими глазами?

— Ублюдок, — шепчет она. — Альфонс. Папочка предупреждал, что мне непременно встретится кто-нибудь вроде тебя.

И с этими словами стаскивает браслет и бросает мне в физиономию. Точь-в-точь как девчонки во второсортных фильмах швыряются обручальными кольцами. Я ловко поймал и стою дурак дураком, будто в трансе. А она поворачивается и убегает.

Я поторчал на тротуаре, поглядел ей вслед. Это был настоящий ступор. А потом я пошел в клуб и исполнил свой номер.

Да как исполнил! Не приведи Господи еще раз это пережить.

Через две недели “Картэйдж-Пресс” приобрел мой роман и заказал еще два. Дела вроде пошли на лад. В “Короле» меня награждали овациями и поили, и одна девчонка — не помню имени, хоть убейте, — согласилась со мною переспать.

Еще через три недели ко мне подошла Женевьева — в “Короле” она гадала по картам таро. Подошла и глядит, как я кормлю белого, точно зубная паста, кролика. Я его только что приобрел — какой же факир без кролика, верно?

— Стил, — говорит Женевьева, глядя на меня красивыми и умными глазами, — тебе уготовано местечко в аду.

— Значит, о будущем можно не беспокоиться, — отвечаю этим пяти футам одному дюйму женских чар.

— Нет, Стил, я серьезно, — говорит Женевьева, помогая набивать кролика салатом. — Номер твой — просто дерьмо.

— Ну, спасибо, Женевьева. Уж ты похвалишь так похвалишь.

— Нет, в техническом смысле — полный ажур, и с каждым разом все лучше. И все равно, смердит, как от трупа Юлия Цезаря.

— Господи? Да неужто он преставился? Как это случилось? Автокатастрофа?

— Я ведь не шучу, — повторяет Женевьева. — Я хочу спросить, что у тебя с той блондинкой. Она помолчала, но ответа не дождалась.

— Давай напрямик. Я беспокоюсь. Она была на грани, а ты ее оттащил. А теперь бросил. Не боишься, что у нее крыша съедет? Стил, ты ведь раньше не был бесчувственным чурбаном.

— Я, конечно, мог бы ответить, что это не твое дело, но воздержусь. Не бери в голову, дорогая. Нам с нею нечего сказать друг другу, только и всего.

— Вот-вот. Потому-то и провонял твой номер. И новая повесть будет полным дерьмом.

— Ей-богу, Женевьева, я не знаю, захочу ли когда-нибудь увидеть Кэти…

— Зато я знаю. — Женевьева улыбнулась, лихо перетасовала карты и безошибочно достала из колоды “любовников”. — Ты вот что сделай, — говорит. — Постучись к ней и посмотри, что будет, когда откроет.

Я вышел. В квартале от клуба позвонил из таксофона. Только когда полез в карман за монеткой, заметил в пятерне лист салата.

Я не ждал ответа — разве что кошка зашипит в трубку. Но услышал голос Кэти.

— Привет, — говорю.

Слышу глубокий вдох, а затем она отвечает:

— Рада, что ты позвонил. Прости, я тогда глупость сморозила. Конечно, понимаю, это ничего не меняет, но все-таки прости.

— Это все меняет.

— Спасибо, что браслет прислал. Я его буду носить.

— А у меня “Картэйдж» книжку купил.

— Я рада. Между прочим, ты мне не читал ничего своего. Обязательно куплю.

— Через двадцать минут буду у тебя.

— Нет…

— Да. Напудри кошек.

В четверть пятого я был у ее дома.