Монстрячий взвод   ::   Пратчетт Терри

А офицеры дали им медали, и смотрели, как они шли с застывшими, бесцветными улыбками. Поцелуи не вечны.

И это все вовсе не значило, что все стало лучше. Просто перестало быть плохо. Старые женщины все так же ворчали, но их оставили в покое. Ни у кого не было никаких указаний, никаких карт, никто не знал, кто же теперь главный. На каждом углу шли споры. Все это пугало и волновало. Каждый день происходило что-то новое. Подметая пол огромного бара, Полли надевала старые штаны Пола, и никто не говорил ей даже простого «гхм». А, и еще сгорела Рабочая Школа для девочек, и в тот же день два худых человека в масках ограбили банк. Полли ухмыльнулась, когда услышала об этом. Шафти переехала в «Герцогиню». Ее ребенка назвали Джеком. Пол в нем души не чает. А сейчас…

Кто-то опять рисовал в мужской уборной. Полли не смогла это оттереть, так что она удовлетворилась лишь исправлением анатомических подробностей. Потом она ополоснула все — по крайней мере, согласно стандартам мужского туалета — парой ведер воды и проверила, все ли сделано по дому, как повторялось по утрам изо дня в день. Когда она вернулась в бар, с ее отцом разговаривали несколько встревоженных мужчин. Она вошла, и они выглядели слегка испуганно.

— Что происходит? — спросила она.

Ее отец кивнул Липкому Аббенсу, и все немного отступили. Учитывая плохое дыхание и способность плеваться при разговоре, никому не хотелось стоять к нему слишком близко.

— Б’юквоеды опять взялись за свое! — произнес он. — Они собираются напасть, п’тому что князь считает, что мы теперь принадлежим ему!

— Все из-за того, что он дальний родственник герцогини, — добавил ее отец.

— Но я слышала, что все это еще не улажено! — возмутилась Полли. — Во всяком случае, есть же ведь перемирие!

— Кажетщя, он это улаживает, — ответил Липкий.

Весь оставшийся день прошел в ускоренном темпе. На улицах собирались люди, у входа в городскую ратушу стояла целая толпа. Время от времени выходил клерк и вешал на воротах новое коммюнике; толпа сжималась возле него, точно ладонь, и потом раскрывалась вновь, подобно цветку. Полли, не обращая внимания на бормотания вокруг, протиснулась вперед и просмотрела листки.

Все та же старая чушь. Они снова набирали добровольцев. Те же слова. Все те же хрипы давно умерших солдат, приглашавших живых присоединиться к ним. Генерал Фрок могла быть женщиной, но, как сказал бы Блуз, в ней было «что-то от старой женщины». Либо это, либо тяжесть эполет перевесила ее.

Поцелуи не вечны. О, герцогиня предстала перед ними во плоти и ненадолго перевернула мир вверх ногами, и, может, они решили стать немного лучше, и вернулись из забвения, чтобы дышать.

Но потом… было ли это? Даже Полли иногда сомневалась, а ведь она была там. Может, этот голос звучал лишь в их головах, некая галлюцинация? Ведь известны случаи, когда отчаявшиеся солдаты видели богов и ангелов? И где-то, этой долгой зимой, чудо растворилось, и люди сказали себе «Да, но мы должны быть практичнее».

У нас был только шанс, подумала Полли. Никакого чуда, никакого спасения, никакого волшебства. Просто шанс.

Она пошла обратно в таверну, ее мысли звенели. Когда она пришла, ее ждала посылка. Она была довольно длинной и тяжелой.

— Ее везли из самого Скритца на тележке, — взволновано сообщила Шафти. Она работала на кухне. Теперь, это была ее кухня. — Интересно, что там? — язвительно добавила она.

Полли сняла крышку с грубого деревянного ящика, который оказался заполнен соломой. Наверху лежал конверт. Она открыла его.

Внутри была иконография. Это был дорогой семейный портрет, занавески и пальма в горшке на заднем фоне придавали стиль.