Мудрец   ::   Сташефф Кристофер

, это не эльфийка, а гном! К Кьюлаэре мало-помалу вернулась уверенность - всем известно, что магия гномов никакого сравнения не выдерживает с эльфийской. Тем не менее это была магия - и никогда не знаешь, на что гномы способны, а на что нет.

Тогда управляй ею! "Управляй ею, - подумал Кьюлаэра, который всегда управлял всеми, кто мог представлять для него опасность, - с помощью страха". Он поднялся на ноги, не обращая внимания на трезвон в голове, подошел ближе, навис на ней и спросил:

- Что ты со мной делала, злыдня!

- Я.., я просто хотела облегчить боль в твоей голове, полечить тебя, возражала женщина-гном. Она схватила что-то белое, прежде чем Кьюлаэра успел ее остановить, и показала ему. - Холодная влажная ткань для твоего лба, чтобы уменьшить синяк.

Кьюлаэра прищурился, не веря ничьей доброте - это могло быть не более чем уловкой, усыпить его бдительность, дабы сделать его уязвимее.

- Зачем тебе помогать мне?

- Не могу видеть чужих страданий, - объяснила девушка гном, - а.., а посмотрев на твое лицо.., мне еще больше захотелось вылечить тебя.

Она отвернулась, а Кьюлаэра выпучил глаза в изумлении, за которым последовали бурные радость и восторг. Она влюбилась в него! Девушка-гном влюбилась в человеческого мужчину! А почему бы нет, учитывая ее уродство? По правде, он и сам не был образцом красоты - со своим крючковатым носом и тонкими губами, а прослойка жира, покрывавшая его мощные мускулы, заставляла всякого дурака при взгляде на него думать, что он обычный толстяк, но он был человеком, а потому должен казаться невероятным красавцем! Кьюлаэру согрело понимание того, как сильно влюбилась в него незнакомка. Даже боль в боку отступила.

- Как зовут тебя, гномиха?

- Л... Луа, господин.

Кьюлаэра снова сел и раскричался:

- Давай шевелись! И ребрами моими займись - одно, по-моему, сломано.

- Я.., я буду нежно, - дрожащим голосом ответила девушка-гном и достала кусок ткани.

Она вымыла его раны медленными, нежными движениями водой из глиняного горшка, чудом не опрокинувшегося. От каждого прикосновения Кьюлаэра стонал от боли и каждый раз обзывал ее по-новому. В конце концов она откинулась назад и тихим голоском проговорила:

- Простите, хозяин, но вы должны снять свою тунику, чтобы я осмотрела раны у вас на груди...

Уже хозяин! Кьюлаэру снова охватил восторг, он расстегнул тунику. Он задыхался и извергал ругательства, пока она осматривала его ребра. Его гнев отпугнул Луа, но он рявкнул:

- Приведи все в порядок, девка! - И она, трепеща, вернулась и еще более заботливо стала притрагиваться к ранам.

Он содрогнулся от боли, и она проговорила извиняющимся тоном:

- Кость не сломалась, хозяин, но треснула. Вам нужно держать ее в покое, пока не заживет, - не двигайте руками, не вздыхайте глубоко.

- Да.., паршиво! Тогда ты будешь моими руками. Собери хворост и разложи костер, чтобы согреть меня, и найди что-нибудь из еды!

И чудо - она все сделала, начала бегать под деревьями, собирая хворост. Дурочка! Неужели не понимала, что могла запросто сбежать, что в его состоянии ему ее не догнать?

Конечно нет, она была влюблена. Кьюлаэра усмехнулся при мысли о том, какую власть дала ему любовь, а потом заметил, что некоторая женственность в движениях Луа все же была, и даже кое-какая грация. Она напомнила ему о Дайнисии, девушке, забеременевшей от него, которую он осмеял, когда она сказала ему, что они должны пожениться. Такие мысли разбудили в нем что-то напоминающее желание, но разбудили, кроме того, воспоминания о позоре и унижениях, кои он претерпел от рук шайки избивших его и швырнувших к ногам старейшин. Трусы! Он бы любого побил из них, хоть пятерых, но не десять сразу. Распалившись, он по-новому посмотрел на девушку-гнома: совершенный объект для вымещения злобы - слишком одурманена, чтобы сбежать, слишком слаба, чтобы дать сдачи, слишком мала...