Мы с моей тенью   ::   Рассел Эрик Фрэнк

Мне не хотелось бы, чтобы ваши бесспорно незаурядные способности пропадали зря, а что вам могут предложить такие мелкие мошенники, как Робинсон и Флэнаган? Я прибавлю вам два доллара в неделю. - Дай я ему съезжу в рыло! - упоенно предложил Кларенс. - Нет! - крикнул Тримбл. - Три доллара, - сказал директор. - Ну, чего тебе стоит! Один разочек! - не отступал Кларенс. - Нет! - возопил Тримбл, обливаясь потом. - Ну хорошо, я дам вам пять. - Лицо директора перекосилось. - Но это мое последнее слово. Тримбл вытер вспотевший лоб. Пот струйками стекал по его спине, ноги подгибались... - Мне самым наглым образом недоплачивали целых десять лет, и я не соглашусь остаться у вас меньше чем за дополнительных двенадцать долларов в неделю. Вы наживали на мне чистых двадцать, но так уж и быть - я оставлю вам восемь долларов на сигары и обойдусь двенадцатью. - С-с-сигары?! - Робинсон и Флэнаган дадут мне на двенадцать больше. Ну, а вы - как хотите. Но без этого я не останусь. - Двенадцать! - дирекор растерялся, потом разъярился, потом задумался. В конце концов он принял решение. - По-видимому, Тримбл, я действительно недооценивал ваши способности. Я вам дам прибавку, которую вы просите... - он перегнулся через стол и свирепо уставился на Тримбла, - но вы подпишете обязательство не уходить от нас. - Идет. Я, так и быть останусь.- Уже в дверях он добавил: - Весьма обязан. - Видал? - сказал Кларенс. Ничего не ответив назойливой тени, Тримбл сел за свой стол. Н, повернувшись к Уотсону, сказал голосом, который разнесся по всей комнате: - А приятная стоит погодка. - Хрр. - Что? - рявкнул Тримбл. - Очень, очень приятная, - кротко согласился Уотсон.

До самого конца рабочего дня сердце Тримбла пело, как соловьиная роща. Каким-то образом вся контора узнала подробности его объяснения с директором. И теперь в тоне тех, кто с ним заговаривал, звучало нечто новое. Впервые в жизни - ему даже не верилось! - он чувствовал, что его уважают. Когда он убрал счетные книги и вышел из конторы, накрапывал дождь. Но это его нисколько не смутило. Холодные капли приятно освежали его разгоряченное сияющее лицо, влажный воздух пьянил, как старое вино. Презрев автобус, он бодро зашагал по мокрому тротуару. Ему рисовалось ошеломленное лицо Марты, и он принялся насвистывать веселый мотивчик. Из-за угла впереди донесся резкий звук, словно лопнула шина. И еще, и еще, и еще. Раздался топот бегущих ног, и, завернув за угол, Тримбл увидел, что навстречу ему бегут два человека. Один опережал другого шагов на шесть, и оба держали в руках пистолеты. Когда до бегущего впереди оставалось шагов тридцать, Тримбл узнал в нем верзилу из бара! Он похолодел. Дальше но улице слышались крики, и он сообразил, что эти двое спасаются бегством. Если верзила его узнает, он прикончит его на месте, не замедлив бега. И негде спрятаться. Негде укрыться за остающиеся считанные секунды! Хуже того - небо затягивали черные тучи, и его бесценной тени нигде не было видно. - Кларенс! - в испуге пискнул он. Ответа не последовало. Но его вопль привлек внимание верзилы, который, тотчас узнав его, оскалил зубы в мертвящей усмешке и поднял пистолет. От дрожащей жертвы его отделяло не более трех шагов - промахнуться на таком расстоянии было невозможно. Тримбл ударил верзилу носком ботинка в коленную чашечку. Он сделал это не под влиянием отчаяния, как загнанная в угол крыса. Нет, его поступок был продиктован логичным выводом, что спастись он может, только если будет действовать так, словно его исчезнувшая тень все еще рядом. И он выбросил вперед ногу, целясь в колено, вкладывая в этот пинок всю свою силу. Верзила ввинтился головой в тротуар, словно намереваясь поглядеть, что делается в метро. При виде этого приятного зрелища Тримбл заподозрил, что его тень, возможно, все-таки находится где-то поблизости, хотя и остается невидимой. Эта мысль его ободрила.