Мы - силы   ::   Еловенко Вадим

Барабан встал с легким щелчком на место, и мальчик почувствовал себя более уверенно. Раскидав по карманам оставшиеся патроны, он прижал руку с револьвером к боку и осторожно приблизился к двери. Повернул колесо замка и распахнул ее.

Гостиная была пуста. Сверху и снизу слышался шум, но на втором этаже все было тихо. Денис опять подошел к лестнице и стал осторожно подниматься наверх, брезгливо огибая тела. Над трупом Семена Викторовича он замер и попросил прощения… Сам не поняв за что.

На третьем этаже он сразу увидел еще два тела и спрятавшихся за стойками с растениями летнего сада Татьяны Сергеевны четверых людей.

– Эй, пацан, не дури, – раздался голос из зарослей. – Мы только хотели погреться.

Денис со злости сжал зубы. А хозяев дома убили, чтобы они не мешали? Или просто теперь убийство – это такая обыденная вещь? Ах, не обращайте внимание… Хотя Денис почему-то спокойно относился к тому, что только что сам убил четверых человек.

Он выстрелил на голос. Промазал. В кустах раздался мат и проклятья в его адрес. На этот раз он не стал стрелять, боясь очередного промаха. Но, заметив перебегающего по саду человека, он не удержался и, подняв руку, плавно спустил тяжелый курок. Барабан провернулся, и снова его оглушило, а в нос забился едкий пороховой дым. Промах. Молоко… ушел бегун.

– Слышишь, у тебя осталось четыре выстрела, и ты понимаешь, что промажешь хоть один раз, мы тебя не пожалеем, если ты хоть кого из нас заденешь. Ты понимаешь?

Денис промолчал.

– Бросай револьвер, пацан, и уходи, если нам не веришь… хотя мы готовы простить тебе этих на лестнице. Я лично их вообще не знаю. Прибились к нам, когда мы на крыльце жались.

Денис молча сжимал задеревеневшие губы.

Другой голос тихо сказал:

– Давайте, на три-четыре…

Громкий шепот: «Три-четыреее…» – и они дали. Они появились из зарослей именно оттуда, откуда и ждал их Денис. Ноги-то под стойками видны…

Первый повалился прямо на неизвестное вьющееся растение, снеся своей массой и его кадку, и соседние. Второй был откинут назад прямым попаданием в центр груди. Третий, заходящий сбоку, получил пулю в плечо и с проклятиями и воплем скрылся обратно. В замершего четвертого Денис целился почти секунду. Тот уже открыл рот, захотев попросить пощады, видя полное фиаско их затеи. Но курок плавно провалился, и пуля, вместо того чтобы войти в лоб, прошла в череп сквозь нос. Он тоже завалился без звука.

Четыре выстрела. Три трупа, один раненый. Пустой барабан. Значит, все-таки шесть выстрелов с теми же результатами. Любой боец спецназа скажет, что для первого боя одному уложить восьмерых за карательную акцию – это почти подвиг. Хотя они же были не вооружены… Но и перед ними был не спецназ. Хотя, в который раз можно убедиться, что человек со стреляющей палкой всегда прав.

Уже знакомым движением Денис раскрыл барабан и, как во сне, наблюдал, как падают и катятся по полу горячие гильзы. Патроны входили в ячейки легко и как бы радуясь. Щелчок – и барабан на месте. Денис сделал шаг в павильон третьего этажа. Он шел на стоны.

Слишком поздно заметил раненый подступившего мальчика. Слишком поздно стал просить прощения. И уж совсем зря раскричался на него, в безмолвии замершего над ним с протянутым вперед оружием.

– Стреляй! Стреляй, козел. Мы только для наших жен старались и для детей. Стреляй, что ждешь? Пацан, только женщин не трогай…

Боясь раскиснуть и поддаться на уговоры, мальчик три раза резко нажал на курок. Две из выпущенных пуль раздробили доски садков рядом с головой сидящего мужчины. А третья разбила в крошку передние зубы раненого и вошла тому в глотку. Человек непонятно от чего, умер. То ли захлебнулся кровью, мгновенно полившейся из его рта тонкой струйкой, то ли пуля задела позвоночник… Скорее, позвоночник.