Кровавый снег   ::   Леруа Ирвин

Ирвин сделал шесть снимков незнакомца в разных ракурсах и вернул камеру Марте.

— Не смогли бы вы отвезти Лоретту Фабр домой? Я нагоню вас через несколько минут.

— Можно узнать, что ты собираешься делать?

— Сыграю шутку с любителем киднеппинга. Надеюсь, когда он придет в себя, то будет приятно удивлен, поскольку я собираюсь отогнать его машину прямо к жандармерии. После сегодняшнего утра мое уважение к жандармам жутко выросло.

Принцесса улыбнулась и пожала плечами. Потом она завела машину и тронулась. Прежде чем последовать за ней, Ирвин тщательно обыскал свою жертву. Он обнаружил удостоверение личности на имя Гратьена Пулье, родившегося в январе 1907 года в Бельфоре, двенадцать тысяч новых франков, разную мелочь и, наконец, временную регистрационную карточку на автомобиль, полученную означенным Пулье в парижской префектуре. Больше ничего не было. Ни портфеля, ни документов, ни чего-либо необычного.

Некоторое время спустя внимание прохожих привлек элегантный мужчина, который разглядывал через стекло салон машины, припаркованной возле жандармерии.

— Я спрашиваю себя, не болен ли этот человек? — громко вопрошал элегантный незнакомец.

— Вы думаете?

— немедленно откликнулся кто-то и начал стучать в стекло. — Эй, месье, месье! Что-нибудь не в порядке?

Когда, наконец, появился бдительный жандарм, незнакомец оседлал мопед и исчез. Никто этого не заметил.

— Смотри-ка ты, — отреагировал жандарм, — похоже, иностранец. На машине временные номера…

* * *



Ирвин лихо взлетел на третий этаж. Лестница была ветхая, но безукоризненно чистая. По правде говоря, искатель приключений уже взбирался по этим ступенькам во второй половине дня. На сей раз он искал конец веревочки, тянувшейся к фактам, о которых он еще только догадывался. Статья в газете сообщала, что Рене Пра, укравший две пары лыж в Куршевеле 1850, был задержан у молодой женщины, проживающей на улице Бож в Шамбери. Таким образом, у искателя приключений появился шанс очутиться в гуще событии. Но первый послеполуденный визит не принес ему ничего, кроме адреса завода, на котором работала Лоретта Фабр. Тем не менее фотография на ночном столике давала возможность при встрече узнать девушку в лицо. Он показал фотографию принцессе, и, благодаря этому, чуть позже, на дороге, ведущей в Италию, приключение началось.

Когда Ирвин вошел, Лоретта скорчила недовольную гримасу. Ее одежда была в беспорядке, волосы растрепаны. В комнате стоял неприятный лекарственный запах.

— Перед тем, как войти, обычно стучатся, — проворчала она.

— Что я и сделал бы, если бы знал, что вы пришли в себя, мадемуазель.

Принцесса сидела на диване по-турецки и курила сигарету. После слов Ирвина она рассмеялась.

— Представь себе, у нашей подопечной характер бульдога. Как только я привела ее в чувство, она испепелила меня взглядом, а потом гневно спросила, что я здесь делаю. Ответ, что я медсестра, ее не успокоил. Мне пришлось чуть ли не силой прикладывать ей шафранно-опийную настойку к шишке на затылке. Признаю, что настойка — не лучшее снадобье, но больше ничего не оказалось под рукой. Лоретта переводила взгляд с одного на другого.

— Я полагаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы помогли мне на дороге… И я вас благодарю… Да. А теперь, думаю, вы не сочтете неуместным, если я поинтересуюсь, что же произошло?

— Я спрашивала у мадам, но она вместо ответа только отшучивалась, хотя и остроумно. Отсюда мой замечательный бульдожий юмор…

— Принцесса Марта неисправима, — улыбнулся Ирвин.

— Принцесса? — удивилась девушка и взглянула на Марту.

— В прошлом, все в прошлом, не беспокойтесь…-На комоде стоял спортивный трофей — красивый серебряный кубок.