Кровник - Джихад по-русски   ::   Пучков Лев

Изменившаяся радикально общественно-политическая обстановка подарила станичникам великолепную возможность остановить варварское истребление строевого леса на родном берегу.

- Будем брать дрова на чеченской стороне, - распорядился атаман, вызвав к себе авторитетных станичников - круг собирать не стал, проблема все же конфиденциального характера, не совсем легитимная, так сказать. - Пока наши там балуют, нах, неразбериха и бардак, надо пользоваться. Работать кажин день, нах, не покладая рук. Резать станем за бродом, нах, выше излучины. Резать, нах, катать стволы вниз и-в Терек. За излучиной, нах, аккурат к нашему берегу прибьет. Как вам затея?

- Ничего затея, - почесал затылок начитанный старшина Чуб - ближайший атаманов сподвижник. - Только тут много вопросов технического свойства...

- Да какие могут быть вопросы, нах?! - пресек атаман поползновение к вольнодумству. - Разделим мужиков на три части и кажин день будем наряд отправлять через брод. С охраной, понятно, - как бы чего не вышло. Чем больше перетягаем с ихнего берега лесу, тем нам же и лучше. Дело ж известное - скоро нашим воевать надоест, и тогда они учнут чечену восстанавливать хозяйство, которое войной порушили. Тогда уже не сунешься - чечен опять в каждый кустик вцепится... Ну чо - любо?

Ответ единодушным и сиюсекундным не был. Какой-то незапланированный ропот получился. Уловив неуверенность в настроениях авторитетных хозяев, атаман озабоченно вскинул мохнатую бровь.

- Не по-онял, нах! А може, кто сумлевается? Так скажите прямо, нах - чего мешкуете?

Казаки замялись. Нет, насчет того, что на соседнем берегу рано или поздно вновь будут хозяйничать чечены, не сомневался никто. Литовские вели свою летопись от ермоловских поселенцев, традиции и устои чли и не реагировали на демаркационные вывихи советской системы, плавно трансформировавшейся в дикую демократию. Это в других местах Порубежья чечены сплошь и рядом селились на казачьих землях, дарованных им в свое время с неким умыслом дальнозоркими лиходеями из правящей верхушки. А здесь граница, как и двести лет назад, проходила по Тереку. Карту здешней местности никто из казаков, кроме атамана и Чуба, в глаза не видел, политические лекции в Литовской отродясь никто не читывал, но каждый и без карты и лекций прекрасно знал, что вскоре все возвратится на круги своя: вот Терек, вот граница, рубеж. Даром, что ли, их порубежниками кличут? Казачьи поселения в данной местности в свое время для того и были основаны неглупыми людьми, чтобы блюсти безопасность этого зыбкого рубежа, боронить Россию-матушку от воинственных горцев, коим сызмальства кинжал в люльку кладут...

Да, тут все понятно было. Сомневались казаки совсем по другому поводу. Этакие мелкие меркантильные сомненьица сугубо хозяйственного плана, недовольство крепкого, но ленивого хозяйчика, которому кто-то вдруг в одночасье запретил ходить по большой нужде на родной баз, а заставил отгрохать сортир, как положено по наставлению, в пятидесяти метрах от пищеблока. На выносе, стало быть.

- Так ведь замудохаемся тягать, Егорыч! - выразил всеобщие умонастроения приближенный Чуб. - До сих пор под носом брали, не было беды, а тут вдруг - на! До брода три версты... Ась?

- А тракт - гля! - грязюка невпролазь, - подхватил другой приближенный атаманов сосед Бочило. - Как по ем дрова возить? Да и вооще - муторно. Мотри: пи-лять, катать, сплавлять, пымать, тягать...

- Через два-три месяца наши пристанут воевать, - невозмутимо продолжал гнуть свое атаман. - Газовую ветку, нах, в нашем районе восстановят, дай бог, через пару пятилеток, нах. Угля нам, нах - фуй в сумку, сами знаете. Так что, нах, опять будем дрова добывать на своем берегу. А из чего ваши внуки будут себе лавки да столы резать, нах?! На какие шиши они жить вообще будут, когда лесу не станет, нах?

Казаки недовольно заворчали, однако перечить более никто не посмел - верно говорил батько.