Над пропастью во ржи   ::   Гетманский Игорь

Жду тебя через неделю. Управишься?

- Раньше управлюсь! - удовлетворенно сверкнул крупными зубами Петрович и вышел из кабинета

* * *

Через неделю он не появился. Не появился и через две. А через месяц после работы я взял из нашего милицейского гаража "уазик" и отправился к Петровичу на пасеку. Его там не было. Правда, полянка вокруг сторожки была чисто выметена и, видно, совсем недавно; ульи - в идеальном порядке; амбарный замок на двери - в свежей смазке. Я заглянул в окна сторожки и увидел, что жилье Петровича убрано, но полированный стол посреди комнаты покрыт тонким слоем пыли. Очевидно, хозяин наведывался на пасеку, ухаживал за своим хозяйством, но долго в нем не задерживался и в домике своем не жил.

Теперь я точно знал, где его искать. Я сел за руль и поехал в поселок Таежный-3.

Бумажка с адресом Смердиной Нины Ивановны лежала у меня в кармане.

- А, Николаич! - Голый по пояс Петрович радостно махнул мне рукой, бросил колун на огромную кучу переколотых дров и широким шагом двинулся от дома Смердиной ко мне. Я снял фуражку, расстегнул китель и положил руки на низенькие фигурные колья ограды. Петрович подошел и встал напротив, и все широко улыбался. А я без улыбки смотрел на него и видел, что он здорово смущен, этот кобель, очень смущен, но изо всех сил старается не показать мне это.

- Вот... - он развел руками и, все так же глупо улыбаясь, кивнул головой в сторону большого и крепкого дома Смердиной. - Видишь?

- Вижу, - сказал я. - Вижу. Давно устроился?

Он, как деревенский дебил, высоко закинул локоть над головой и со скрежетом почесал затылок:

- Да, знаешь, уж месяц будет скоро. Сразу, в общем, как познакомился я с Ниной Ивановной, так и...

- А сама-то хозяйка где? - Мне вдруг дико захотелось заглянуть в глаза этой бабе Смердиной. Может быть, если бы мне тогда это удалось, все вышло бы по-другому. Но не судьба.

- А нет ее, за грибочками в лес пошла. Ну, скоро будет! - Улыбка Петровича изменилась и из натянуто-глупой превратилась в ласково-идиотскую. Меня затошнило. Я отвернулся от него и спросил:

- Петрович, ты мое задание выполнил?

Петрович почему-то обрадовался и шутовски отдал мне честь:

- Так точно, гражданин начальник, выполнил! До конца!

Меня передернуло. "До конца!"

- До конца? Докладывай!

Петрович тоже оперся о забор, как и я, и сказал:

- Вся информация, которую я добыл во время первых вылазок в поселок, оказалась ложной. - Он уже увереннее посмотрел на меня и перестал улыбаться. Ерунда все это, о чем ты думал и что я узнал, Николаич. Мужики твои умерли естественной смертью, просто им не повезло. А то, что они вокруг Нины моей собирались - совпадение просто, чего в жизни не бывает. - Он перевел взгляд вдаль, на рыжий закатный огонь над тайгой, и глаза его ласково заискрились. А Нина... Она прекрасная женщина! Чудесная!.. Слушай! - Он придвинулся ко мне, и на секунду я увидел прежнего Петровича - сильного и скабрезного, циника, опера и кобеля. - У нее такая... Если бы ты знал, что она делает! А тело - как у молодухи двадцатилетней! - Я хотел было произнести в ответ что-то саркастическое, но он уже не обращал на меня внимания. - А то, что о ней в поселке говорят - туфта, Николаич! Мужики здесь - пьянь да дрань, и мрут они не от ее самогона, а от своего алкоголизма: пьют, что под руку попадется из того, что горит! Дети животом маются не от ее молока, а от того, что вода здесь плохая к домам подается, трубы ржавые... А уж об Осокиных и говорить нечего: эти нищеброды кого хочешь сами в гроб сведут!

Он говорил что-то еще, но я уже не слушал его. Я все понял. "Пропал мужик, -сказал я себе, - пропал. Ни за понюшку табаку. И я ничего не могу сделать. И остается мне только ждать развития событий и молиться, чтобы Петрович оказался прав.