Наполеон в России: преступление и наказание   ::   Алёшкин Тимофей Владимирович

Пока мы наступали, мы полагали своей целью полную победу и уничтожение Наполеона и это всех нас одушевляло на подвиги. Ежели теперь мы пойдем назад, чтобы защищать от Наполеона прусского короля и австрийского императора, то половина из нас вовсе откажется сражаться, а другая половина будет делать это так же дурно, как под Аустерлицем, не видя перед собой настоящей причины, по которой нужно отдавать жизнь. И оттого нам проще и легче остаться и умереть здесь, чем отступить и потерять последний смысл в жизни.»

— Что же, командуйте, граф, — сказал князь Андрей Несвицкому. Несвицкий повернулся к полку и приказал батальонным командирам строить людей в колонны.

***



Полк уже был выстроен, когда послышался треск барабанов, затем к нему добавился глухой топот множества ног. Впереди, в расползающихся клочьях дыма, стало заметно какое-то движение, и скоро оттуда появилась колонна французов. Впереди строя ехал на гнедой кобыле французский генерал. На лице его было важное выражение победителя, рука со шпагой была торжественно поднята, как у священника, благославляющего прихожан. При виде русских он осадил свою лошадь и поднял шпагу вверх, останавливая солдат. Барабан умолк.

— Quel regiment est-ce? — крикнул французский генерал неожиданно низким голосом.

— Le troisiem regiment de la Legion Blanche, — ответил Несвицкий. Вдруг вновь послышался барабанный бой. Слева появилась еще одна колонна французов.

— Vous avez perdu la bataille! Rendez — vous! — снова кpикнул генеpал. Несвицкий побледнел, но пpомолчал. Князь Андpей до боли сжал pуку со шпагой.

— Jamais! Les Russes ne se rendent pas! — вдpуг закpичал стоявший слева от него Петp Ростов. И тотчас же pаздался голос Несвицкого:

— Впеpед! В штыки! Князь Андpей побежал вместе со всеми. Он успел увидеть, как фpанцузы подняли pужья и пpицелились, но вдpуг все сделалось темно и миp вокpуг пpопал.

Граф Л. Толстой «Преступление и наказание» Лондон, 1852

7. декабрь 1825 года



Внезапно разговоры пpитихли, и все обратились к дверям, откуда появился французский адъютант. L'empereur… Sa Majeste… Il va… пробежало по кружкам. Пьер торопливым движением надел очки и, сощурясь, обратился в ту сторону. Сердце его вдруг часто забилось, волнение видно пробилось сквозь выражение невозмутимости, которое он принял, войдя в зал, так что стоявший рядом Мальборо удивленно поглядел на него.

В эту минуту послышались шаги множества ног: это были Наполеон со свитой. Наполеон был в специально приготовленном для этого момента синем расшитом золотом и бриллиантами мундире генералиссимуса, туго обтягивавшем его круглый живот, в белых лосинах, и в коротких мягких сапогах, в которых только и мог ходить из-за мучившего его ревматизма. Это был первый день, когда он появился в новом мундире, на который поменял наконец известный всему миру полковничий. На обрюзгшем желтом лице его с тройным подбородком было выражение величественного императорского достоинства.

Он шел тяжело, шаркая ногами и наклонив поседевшую голову. Вся его грузная короткая фигура имела тот усталый, обремененный вид, какой имеют пожилые люди, одолеваемые болезнями. Однако было видно, что он находился в хорошем расположении духа. Справа, немного отставая от него, вышагивал хмурый Ней, слева шел Талейран, с улыбкой говорящий ему что-то на ухо. За ними следовали еще дипломаты и военные, и вся эта процессия неспешно вливалась в зал. Пьеру вдруг захотелось уйти. Он нашел глазами князя Андрея, стоявшего вместе с какими-то австрийцами и растерянно покачал головой, сам не зная зачем. Князь Андрей кивнул ему, что-то сказал своим собеседникам и решительно направился к Наполеону. В зале началось общее движение, все стали подвигаться к столу, и действие князя Андрея осталось незамеченным.