Нашествие нежити   ::   Кейн Джефри

Оно для него было настоящим раем, пристанищем, где он мог укрыться от докучливых глаз, что в последнее время, к слову сказать, ему уже не удавалось даже в больнице. Давненько не сиживал он и у безмятежной глади бассейна, не вкушал удовольствия неторопливого вдумчивого разбора поступившей почты, груды которой, несомненно, громоздятся до самой люстры.

Вспоминал он своих людей в поместье: экономку, садовника, дворецкого, конюшего, пилота вертолета… Все это были люди, которых он в свое время спас от черной напасти злого духа. Единственные, кто его не боялся.

Даже стюардесса, что всего несколько дней назад во время полета из Египта в Нью-Йорк заигрывала с ним, теперь делала вид, что не узнает его.

Штрауд подумал, а как она поведет себя, если он пригласит ее провести с ним приятный вечерок, что, скажем, предпримет пилот, если он заглянет в кабину и представится… Штрауд вспомнил интересное замечание Натана:

«Ох уж эти люди, — сокрушенно вздохнул тогда комиссар. — Черт бы их всех побрал. Самих себя боятся, пугаются собственной тени, Штрауд. Ну, можно ли их винить, если они вас боятся? Такого человека, как вы, а? Человека, который схватился со сверхъестественной силой и победил? И вы можете винить этих людей, черт бы их всех побрал?»

— Нет, — едва слышно прошептал сейчас, откинувшись на спинку кресла, Штрауд. — Винить людей я не смею…

Что касается Кендры, то она твердо обещала держать с ним связь и, более того, в самое ближайшее время навестить его в Эндоувере. Штрауд знал, что она не похожа на других. Он был уверен, что она сдержит свое обещание, и скоро, очень скоро, они вновь сольются в сладостных объятиях. В данный же момент в его объятиях пребывала дорожная сумка, которую он трепетно прижимал к груди, не выпуская ни на мгновение, а в сумке покоился хрустальный череп, «сверхъестественный» дар, вселявший в него там, в частном аду дьявольского отродья, уверенность в своем бессмертии. Через его жилы прошла энергия Эшруада, и часть этой энергии все еще оставалась в нем — как остается в порах кожи соль от морских брызг после прогулки по палубе судна. Штрауд также обладал теперь новыми знаниями о своей родословной, и в целом общение с Эшруадом повлияло на него благотворно: он стал добрее и лучше.

— Я… тогда… не знала, что вы тот самый Абрахам Штрауд, — смущенно запинаясь, пролепетала стюардесса, которая торжественно принесла ему одному целый чайник — она, видимо, запомнила, как он любит чай. — Может быть, когда прилетим в Чикаго… вы… я… может…

— Предлагаю поужинать, шоу посмотрим, — подхватил Штрауд, ничем не выдавая удивления этой неожиданной в ней перемене.

— Да, да… С удовольствием!

— Не боитесь, значит, жизни, полной опасностей и риска?

— А вы меня испытайте, — задорно ответила стюардесса.

Штрауд улыбнулся про себя, наблюдая за красоткой, вернувшейся к исполнению служебных обязанностей. Когда она не улыбалась, вид у нее был весьма хмурый и недовольный, но улыбка… улыбка освещала все ее лицо, которое в такие моменты могло соперничать с красотой луны. Н-да, может, он ее и недооценил… а что, если она подослана к нему египтянами, пытающимися во что бы то ни стало вернуть себе хрустальный череп, тщательно завернутый в мягкую ткань и бережно упрятанный на самое дно дорожной сумки? В аэропорту во время проверки багажа изображение черепа на экране металлоискателя уже возбудило нездоровое любопытство, но Натан быстро успокоил контролеров, шепнув им пару слов по секрету. Место хрустальному черепу — в поместье Штраудов, рядом со Штраудом, рядом с обитавшими в поместье призраками… под портретом его деда.