Наследие Темного Меча   ::   Хикмэн Трэйси

— Он позвонил, — негромко ответил Сарьон. — Я слышал звонок. А ты разве нет?

Я не слышал, но это не удивительно. Сарьон прожил большую часть жизни в Тимхаллане, поэтому был гораздо более чувствителен к проявлению тимхалланской магии, чем я. Мне было всего лет пять, когда Сарьон спас меня, сироту, и вывез из разорённой Купели.

Мой господин только что поставил на огонь чайник, чтобы, как обычно, приготовить отвар, который мы оба с удовольствием пили на ночь. Но теперь каталист отвернулся от огня и посмотрел на дверь. Он не пошёл сразу же открывать, не выглянул в окно, чтобы посмотреть, кто пришёл, — нет, он стоял посреди кухни в ночной сорочке и тапках и размышлял вслух о том, кто бы это мог быть.

— Кому могло взбрести в голову явиться ко мне в такое время?

Лицо его раскраснелось от волнения. Я служил у Сарьона достаточно долго, чтобы сразу понять, о чём он думает.

Много лет назад (если быть точным, то ровно двадцать лет назад, хотя я сильно сомневаюсь, что Сарьон имеет представление о том, сколько на самом деле прошло времени с тех пор) он расстался с двумя людьми, которых любил, и за все эти годы ни разу не виделся с ними и ничего о них не слышал. У Сарьона не было никаких причин надеяться на будущую встречу, хотя при расставании Джорам пообещал прислать к Сарьону своего сына, когда тот подрастёт.

И теперь, слышался ли звонок или раздавался стук в дверь, Сарьон сразу воображал, что у двери стоит сын Джорама. Сарьон представлял себе черноволосого, кудрявого ребёнка, похожего на Джорама внешне, но лишённого тёмного огня, пылавшего в душе его отца.

Беззвучный призыв подойти к входной двери раздался снова — на этот раз с такой силой и настойчивостью, что это почувствовал даже я. Странное и непривычное и для меня ощущение. Если бы в самом деле звучал дверной звонок, я представил бы человека, который давит на кнопку изо всех сил. В кухне горел свет, и тот, кто стоял перед дверью, кто бы это ни был, посылал нам мысленный приказ — он знал, что мы с Сарьоном дома.

Повторный призыв вырвал Сарьона из задумчивости. Он крикнул: «Иду!» — хотя из-за массивной кухонной двери его всё равно невозможно было услышать.

Каталист прошёл в свою спальню и надел рясу поверх ночной сорочки. Я все ещё был одет — так и не сумел привыкнуть к ночным рубашкам. Когда он вернулся на кухню, мы вместе поспешили через гостиную в маленькую прихожую. Сарьон включил наружный фонарь, но оказалось, что он не работает.

— Наверное, лампочка перегорела, — раздражённо пробормотал Сарьон. — Включи свет в коридоре.

Я щёлкнул выключателем. Однако свет и здесь не зажёгся.

Странно, но обе лампочки разом перегорели.

— Мне это не нравится, господин, — сказал я и вздохнул.

А Сарьон уже отпирал замок.

Я множество раз пытался внушить каталисту, что в этом опасном мире могут найтись люди, которые захотят как-нибудь ему навредить — ворваться в дом, избить и ограбить нас или даже убить. В Тимхаллане, конечно, были свои проблемы, но подобных преступлений тамошние жители не знали. Они боялись кентавров и великанов, драконов и эльфов, ну и крестьянских восстаний, но не хулиганов и не серийных убийц.

— Выгляните в глазок, — напомнил я.

— Глупости, — отмахнулся Сарьон. — Это наверняка сын Джорама. И как я смогу разглядеть его через глазок в такой темноте?

Сарьон распахнул дверь и устремил взгляд вниз, наверное воображая, что найдёт на пороге младенца в корзинке (как я уже говорил, он имел весьма смутное представление о течении времени).

Младенца там не было. За порогом нас ожидала лишь тьма чернее ночи. Она словно поглощала свет, горевший в окнах у наших соседей, и даже свет звёзд.

Из тьмы возникла фигура человека в чёрном плаще с глубоким капюшоном, полностью скрывавшим лицо.