Наследники по прямой. Книга вторая   ::   Давыдов Вадим

- Хорошо. Пока просто послушай. За что ты Сталина ненавидишь? За то, что он партийные кадры тасует? За Кирова?

- Нет.

- Вот. За колхозы. А скажи мне, Варяг, – в тридцатом году, когда колхозы устраивали – было у Сталина столько власти, сколько сейчас?

- Нет.

- Хорошо. Тоже правильно. Значит, то, что ты мне писал о здешних делах – не только писал, но и сам читал. Это хорошо. А тебе не кажется, что он сейчас вот этих всех активистов, пламенных ленинцев и колхозоустроителей перебить собирается?

- Это сменовеховщина. К Устрялову [2] под крылышко захотел?

- А не знаю. Пока – не знаю. Может – да. А может, и нет. То, что у товарища Сталина никакой концепции чёткой не имеется – это мне очевидно. Но мысли-то у него ходят в голове какие-то? Ходят, ходят. А ленинцы пламенные нам с тобой нужны? Ленинцы. Троцкисты. Нужны, Варяг? Помогут они нам?

- Нет. Ну, то есть, – смотря какие.

- Замечательно. На тех, кто нам поможет, мы самое пристальное внимание обратим. Подумай об этом ещё. А теперь скажи, сколько товарищу Сталину потребовалось, чтобы всю эту хевру, вольницу ррывалюцыонную, по ранжиру выстроить? Давай считать с того дня, как он стал генеральным секретарём. Сколько?

- Почти четырнадцать получается.

- А ты сколько в аппарате уже?

- С тридцатого. Пять лет.

- А теперь – сам смотри. Сталину четырнадцать лет потребовалось – и он далеко ещё не закончил, как я понимаю. Года два как минимум он будет их тасовать, перетасовывать…

- Он процесс готовит.

- Какой? Вроде Промпартии, что ли?

- Да. Только с Зиновьевым и Каменевым.

- А-а. Ну, это ладно.

- Что значит – "ладно"?!

- То и значит. Пускай. Пускай останется один. Нам с тобой другие не нужны. Или сто штук охмурять – или одного. Чувствуешь разницу? Пусть убьёт всех, кого хочет, Варяг. Это плохой план, я знаю, знаю. Но другого нет. Невозможно. Я уже и так прикидывал, и так, и палец к носу приставлял, и нос к пальцу. Не выйдет по-иному. Вообще ничего не выйдет.

- Не понимаю.

- Объясню. Наставлю. Ты знаешь, как на судне крысиного короля создают?

- Знаю.

- Вот это – единственный метод. Нету другого. Не существует.

- А потом?! Сталин – это тебе не крысиный король. Это…

- У всех есть цена, Варяг. У всех. И у него есть. Надо только её ему назвать.

- Ты эту цену ему назовёшь?!?

- Я.

Городецкий долго, долго молчал. Зажмурился, потряс головой:

- Чем же ты его покупать собрался? Что у тебя на него есть?!

- Не на него, а для него. Пока не скажу. Пока с ним не поговорю – не скажу. Нельзя.

- А если…

- Не согласится? Согласится, Варяг. На американском деловом жаргоне это называется – "предложение, от которого невозможно отказаться". И хочется отказаться, да никак невозможно. А ещё это называется – в другом контексте – "недружественное поглощение". Но об этом, повторяю, позже. А пока – пусть будет крысиный король.

- А сколько народу в жернова попадёт? – Городецкий смотрел на Гурьева, словно не верил в то, что видит. – Ты представляешь?

- Ну да, ну да. Лес рубят, как они говорят, щепки летят. Систему подбора щепок, их бережной переработки во что-нибудь для нас нужное и полезное, Варяг. В кадры, которых у нас пока нет. Там человек, там два, тут четыре. Это не кадры, Варяг, это слёзы. С такими цифрами мы страну не вытянем, державу не выстроим – закопаем даже то, что было и есть. Сколько человек у тебя есть, скажи?

- Мало.

- Правильно. Мало. Очень мало. А теперь ответь: они готовы за тобой под пули?

- А у тебя?!

- Ты погоди мне отвечать вопросом на вопрос. Мы ещё до меня доберёмся. Ответь: готовы? И сколько их? Точную цифру назови мне, пожалуйста. Будь так добр.

- Два десятка наберётся, – зло сказал Городецкий.

- Это неплохо. Неплохо.