Назначение в никуда   ::   Лаумер Кейт

Над зелеными лужайками к солнечному свету поднимались светящиеся башни, играя светом в фонтанах. Далее вдали пели женщины.

– Хотелось бы, чтобы у меня было что сказать, – заметил Байярд, – но у меня нет слов. Прощайте, мистер Кэрлон.

Я сошел на грунт, дверь за мной закрылась. Я подождал, пока не исчезнет челнок в мерцающем свете, и пошел вперед по окаймленной цветами дорожке навстречу голосу Иронель.



Эпилог

Барон Рихтгофен, шеф Имперской Безопасности, смотрел на Байярда через обширную поверхность полированного стола.

– Ваша миссия была успешной, Байярд, – сказал он тихо. – На этот момент субъект вошел в Распавшуюся линию, стресс-индикаторы опустились до отметки нуля. Опасность для Сети миновала.

– Я гадаю, – сказал Байярд, – что он чувствовал в эти последние секунды?

– Ничего. Совсем ничего. В одно тихое мгновение переутверждения континуум сомкнулся, затягивая разрез. Уравнение вероятности удовлетворено. – Рихтгофен остановился на миг. – Почему? Вы видели там что-нибудь?

– Ничего, – ответил Байярд. – Просто туман, густой, как бетон, и тихий, как смерть.

– Он был смелым человеком, Байярд, и исполнил предназначенное.

Байярд кивнул и нахмурился.

– У вас еще что-то?

– Мы всегда держались мнения, что история неизменна, – произнес Байярд. – Возможно, я просто ввожу себя в заблуждение. Но я, кажется, помню историю об убийстве королем Ричардом барона Раннимеда. Я проверил источники, чтобы убедиться, и оказался неправ, конечно.

Рихтгофен задумчиво посмотрел на него.

– Идея в обычном чувстве знакомого… но оно иллюзорно, конечно, – бормотал он. – Этот король Джон встретил баронов – и подписал их Великую Хартию.

– Где я подхватил идею, что Джон был назначен Ричардом в 1201 году?

Рихтгофен хотел кивнуть, но передумал.

– Минуту – но нет, сейчас я вспомнил, к тому времени Ричарда больше не было в живых. Он был убит стрелой арбалета в мелкой стычке у Шалуза в 1199 году. – Он, казалось, задумался. – Забавно… ему вовсе не было нужды принимать участие в этой встрече – и после того, как он был ранен, отказался от всякой медицинской помощи. Как будто он искал смерть в бою.

– Все это так ясно помню, – сказал Байярд. – Как он жил в свои поздние, спелые годы – переспелые, – потерял свою корону и умирал в бесчестии. Я клянусь, что читал это ребенком. Но ничего из этого нет в книгах. Этого никогда не происходило. Если это было, то миры, которые мы знаем, никогда не существовали. И все-таки это странно.

– Каждый феномен в пространстве-времени вероятностного континуума странен, Байярд, – один не больше, чем другой.

– Я полагаю, это был просто сон, – сказал Байярд. – Ожившая мечта.

– Сама жизнь есть мечта, говорят. – Рихтгофен сел прямо, внезапно став резким. – Но это мечта, в которой есть мы, Байярд. И у нас есть дело, ожидающее нас.

Байярд улыбнулся в ответ.

– Вы правы, – сказал он. – Для человека достаточно одной мечты.