Не смей !   ::   Смолян Александр

- А способность мыслить? Способность, которой ты наделен гораздо щедрее человека!

- Способность мыслить? Во всяком случае, у меня ее достаточно для того, чтобы не огорчаться, расставаясь с жизнью.

Спор оборвался, ибо, сказав это, Бомо замолк, уснул, замер, и Михмиху не оставалось ничего другого, как только перевести установку на антибиотический промежуточный режим и сделать запись в дневнике эксперимента.

* * *

В следующий вторник, еле дождавшись девяти часов утра, Михмих разбудил Бомо и спросил его:

- Не возражаешь ли ты, если мы продолжим нашу беседу?

- Не возражаю.

- Тогда объясни мне, пожалуйста, вот что. Из тех радостей жизни, которые ты перечислил в прошлый раз, многие уже не доступны мне. Я давно уже не танцую и не бегаю, и даже ходьба доставляет мне иногда не столько радость, сколько одышку. Давным-давно я не обнимал и не целовал женщин. После смерти жены я ни разу не был на концерте. Болезни заставили меня отказаться от моих любимых блюд и напитков. Словом, что ни говори, а с годами многие радости уходят в прошлое. Почему же я не утратил жажды жизни, почему эта жажда не становится меньше?

- Одни радости уходят, им на смену приходят другие.

- Но как раз эти другие - это радости разума. Именно те, которые доступны и тебе.

- А ты все обо мне. Тогда слушай. Ты прав, я сказал еще не все. Дело не только в отсутствии жизненной традиции. И не только в недоступности многих радостей.

- В чем же еще, Бомо?

- Каждое животное, все виды, возникшие эволюционным путем, неизбежно обладают огромной жаждой жизни, почти непреодолимым страхом смерти. Иначе они давно бы уже вымерли, погибли. Все, кто не был наделен этими свойствами, не выдержали борьбы, исчезли, не оставив следа. Подумай сам: борьба за существование беспощадна, опасность подстерегает на каждом шагу; тот, кто не жаждет жить, кто не стремится избежать смерти, в ком нет этих спасительных генов, - тот не мог выжить... Но я не возник путем эволюции. Мозг, созданный искусственно, - я прекрасно обхожусь без этих генов. Они не нужны мне. Да откуда бы им и взяться у меня?

- Теперь я начинаю тебя понимать, - медленно произнес Михмих.

Он с интересом перешел на вопросы генетики, но когда три минуты были на исходе, Бомо неожиданно сам вернулся к прежней теме:

- Понимаешь, если бы в результате какой-то мутации кто-нибудь из твоих предков родился без этих генетических свойств, он бы погиб, не произведя потомства, и ты никогда бы не появился на свет, не построил эту установку, не создал бы меня... Послушай, я хочу сказать тебе... Дьявол, мысли уже путаются... Ну сделай же что-нибудь!.. Ну хоть секунду еще!.. Умоляю тебя!..

Не в силах Михмиху было продлить сеанс хотя бы на секунду. Но радость его была так же велика, как после самой первой беседы с Бомо. Перелом наступил! Бомо хочет жить! Теперь - Михмих уже не сомневался в этом - Бомо поможет добиться окончательного успеха.

* * *

И действительно, едва лишь дрогнул через неделю самописец энцефалографа и, свидетельствуя о пробуждении Бомо, ускорил свой бег по ленте, Михмих услышал:

- Ты не раз просил меня придумать что-нибудь...

- Для того, чтобы наши беседы не были так коротки?

- Да, да. Наши беседы и вообще...

- Твои периоды бодрствования, мышления, жизни... Говори, Бомо.

- Это совсем несложно. Мне пришло это на ум еще в прошлый раз, перед самым концом. Я только не успел сказать тебе. Проклятый предел! Но скоро он не будет таким ограниченным.

- Я слушаю тебя.

- Способ совсем прост. Накануне каждого пробуждения ты загружаешь верхнюю камеру, да?

- Да, я всегда так делаю.

- За сутки материалы проходят обработку в средней камере и к утру поступают ко мне. Я правильно представляю себе все это?

- Все верно.

- В таком случае ты должен поступить, как всегда. Но, видишь ли, никакой синтез не может полностью заменить того, что уже синтезировано самой природой. В котором часу обычно заходит тетя Дуся?

- Около десяти.