Небесное Око   ::   Кек Дэвид

Он знал, что знамения, явленные ему, должны сбыться.

Аттийцы понимают, что значит слово «рок».

После полудня мимо Дьюранда пробежал молодой парень, направляясь к покоям барона.

— Кто это был? Сын привратника? — поинтересовался кто-то.

Дьюранд окинул взглядом лица, на которых застыло любопытство, и неожиданно подумал, что все рыцари его отца похожи друг да друга, как двоюродные братья. Прежде он никогда ничего подобного не замечал.

Через несколько секунд парень появился снова, но на этот раз вслед за ним бежали двое мальчишек-слуг.

Дьюранд открыл ставни. Возле колодца стояли четыре лошади. Дьюранд узнал среди них коня сэра Кирена и клячу, на которую рыцарь взвалил поклажу. Двух других коней Дьюранд видел впервые. Кони были осёдланы и готовы отправиться в путь. Один из коней казался горячим и своенравным, а другой — старым: ему было никак не меньше двадцати лет.

Скальд молча вскочил на каменную скамью и выглянул во двор:

— Приехал Лис? Погоди… Чьи же это лошади?

По обеим сторонам залы двери резко распахнулись, отправив гулять по замку гулкое эхо. В залу вышел отец Дьюранда, а с лестницы, спускающейся во двор, раздались тяжёлые шаги. Наконец в зал шагнул седовласый человек, на лице которого блуждала мечтательная улыбка — это был Оссерик — владелец Грейвенхольма. Дьюранд с трудом его узнал. Прошедшие двадцать лет изменили его до неузнаваемости, осветив лицо полубезумной блуждающей улыбкой.

— Доброе утро, Оссерик, — произнесла мать Дьюранда, прервав затянувшееся молчание.

— Воистину, — согласился старик. — Воистину так. Поглядите, кого я привёл. — Показался Кирен, который, оглянувшись в пол-оборота, произнёс:

— Ступай же. Смелее.

В залу вошёл высокий русоволосый незнакомец с обветренным лицом. Ножны, в которых незнакомец хранил свой меч, казались ещё более ветхими, чем башмаки Дьюранда.

Дьюранд понял, что знамения были ниспосланы не зря.

— Он не утонул.

Где-то под ухом скальд что-то недовольно пробубнил о чудесной балладе, которая теперь катится коту под хвост.

— Он вернулся! — громко произнёс Оссерик, улыбаясь сквозь слезы.

Дьюранд понял, что его мечтам не суждено сбыться. А люди вокруг кричали от радости.

Вскоре во всем баронстве зазвонили колокола.

Дьюранд сидел за молитвой, а потом и за обеденным столом в самом мрачном настроении. В голову не приходило ни единой мысли. Долгие годы он шёл к цели, у него было будущее. Он служил четырнадцать лет — сначала пажом, потом оруженосцем. Он не понаслышке знал, что такое побои, — у него было даже несколько переломов. Однако он всегда знал, что в конце пути его ждёт рыцарство.

Во главе стола под своим гербом сидел барон со старшим сыном. Дьюранд заметил, что его брат бледен как мел. Барон на мгновение встретился глазами с Дьюрандом и отвёл взгляд.

Когда человека вышибают из седла, он, перед тем как попытаться встать, должен немного отлежаться. Потом, когда проходит первый шок, он может сплюнуть грязь, попавшую в рот и, приподнявшись, осмотреться. Дьюранд все это великолепно осознавал. Теперь он должен понять, переживёт ли такой удар. Может, его просто оглушили? Надо хорошенько подумать.

Вначале в голову лез всякий вздор. Он слишком сроднился с мыслью о том, что Грейвенхольм достанется ему. Никаких других владений, которые он мог бы унаследовать, у его отца нет. Четырнадцать лет пошли насмарку. Дьюранд глубоко вздохнул и обратил взгляд на сидевших во главе стола.

Оссерик с сыном расположились между бароном и его супругой. Старик был на седьмом небе от счастья и беспрестанно о чем-то спрашивал русоволосого. Дьюранд обратил внимание на покрытые шрамами руки чужака. Несколько шрамов было и на его лице. Восставший из мёртвых был наёмником.