Неисповедимый путь   ::   Мак-Каммон Роберт

Он не мог придумать лучшего места, чтобы повесить ее.

Пил коснулся его плеча.

- Билл, у меня есть прекрасная идея! Почему бы тебе и твоей юной леди не пообедать у меня сегодня вечером? Я позвоню жене, и обещаю вам такого жареного цыпленка, что пальчики оближете! Договорились?

- А для меня местечко найдется? - спросил Хайрам.

- Может быть. Черт... конечно! У нас найдется место для всех! Хорошо, Билли? Как ты на это смотришь?

Билли улыбнулся, посмотрел на Бонни, а затем кивнул.

- Мы на это смотрим очень положительно.

- Прекрасно! Тогда я начинаю трубить в рог!

- Куртис, - окликнул Билли Пила, когда тот направился к телефону. Мне нужно повидать мать. Она на кладбище, да?

- О, да, конечно. Не беспокойся об этом. Мы хорошо заботимся о ней, Билли. Сам увидишь.

- Мы скоро вернемся.

Подходя к двери, Билли и Бонни услышали, как Куртис говорил по телефону:

- Ма? Сегодня вечером у нас будет настоящее торжество! Знаешь, кто...

- Большое мужество, - пробормотал Хайрам.

Пятнадцать минут спустя Билли и Бонни стояли у могилы Рамоны. Могила Джона Крикмора располагалась в нескольких футах от нее. Осыпавшиеся сосновые иголки покрывали землю, а между деревьев гулял холодный ветер. Билли чувствовал запах соснового сока: аромат жизни, ждущей весны, чтобы вырваться наружу.

В изголовье могилы Рамоны стоял надгробный камень. Гладко обработанный, он был прост, но горд. На камне были выбиты ее фамилия, имя, даты рождения и смерти, а подо всем этим рука мастера вывела печатными буквами: "ДОЧЬ ГОТОРНА".

Билли обнял Бонни. Он знал, что его матери здесь не было; ее тело вернулось обратно земле, как и полагается всем телам, но ее душа - та ее часть, которая делала ее не такой, как все - была где-то еще, все еще следуя своему Неисповедимому Пути. И его душа тоже уйдет туда, куда ушла ее. Он еще не раз встретит Меняющего Облик, потому что тот - земное воплощение Зла, но теперь он знал, что Орел всегда может победить змею. Смелость побеждает страх.

В нескольких футах от могилы Рамоны в кустах росло несколько крепких стеблей голденрода. Билли сорвал несколько штук, рассыпая по земле желтые цветы.

- Цветы для умерших, - произнес он. - И для живых.

Он протянул Бонни оставшийся стебелек и увидел, как засияли ее странные и прекрасные глаза.

Они стояли рядом под медленно бегущими по небу бело-серыми облаками. Ветер принес с собой снежные хлопья, которые цеплялись за их волосы и ресницы, и Билли вспомнил свои первые шаги по Неисповедимому Пути, когда он и его отец вышли из дома прогуляться по снегу и зашли в дом Букеров. Теперь рядом с ним должен идти кто-то другой... кто-то, кто понимает его и верит в него так же сильно, как и он в нее.

- Я знала, что ты вернешься, - сказала Бонни. - Я знала это. Ты оставил кусочек угля, и я подумала, что ты вряд ли оставил его надолго. Я хранила его в моей кровати все время, пока однажды утром он не исчез. Той ночью мне снился сон...

- О чем?

- О тебе, - ответила Бонни. - И обо мне тоже. Мы были... вместе и были старыми. Мы были уставшими, но это была хорошая усталость, вроде той, какую ты испытываешь после плодотворного труда и знаешь, что тебя ждет мирный сон. Я не знаю, где это было, но мы сидели на солнце и видели океан. Мы держались за руки. - К ее веснушчатому лицу подкрался румянец. Я не знаю, почему, но после этого сна я поняла, что с тобой все будет в порядке. Я поняла, что ты вернешься. Чудно, да?

- Почему?

- Потому что это был первый сон, которого я не испугалась, - ответила Бонни.

Пора было уходить. Они спустились с холма к машине и сели в нее. Билли осознал, что его Неисповедимый Путь вот-вот утащит его - и, возможно, Бонни - очень далеко от Готорна. Жизнь и Смерть - это две части одной головоломки, части одного и того же загадочного процесса роста.