Кукловод   ::   Троицкий Андрей Борисович

В зубах человек держит кусок хлеба, намазанный то ли шоколадной пастой, то ли коричневым гуталином, то ли собачьими экскрементами. И надпись аршинными буквами понизу: "Бодрость на весь день". Такую редкую красоту нельзя не заметить.

Сразу за щитом, на двадцать шестом километре дорожная насыпь поднимается высоко. Внизу крутой склон под углом сорок пять градусов. Склон обрывается глубоким оврагом. Если машина пробьет утлое металлическое ограждение, а машина его непременно пробьет, придется долго кувыркаться.

Слегка протрезвевший Сергей Федоров, сидевший на переднем сидении, толкнул Акимова в бок.

– Игорь, не увлекайся. Сбавь маленько.

Акимов только рукой махнул.

– Да ладно. Что я, первый раз в седле.

Так, вот он рекламный щит, уже показался. Акимов медленно прибавлял газу. С заднего сидения раздался смех. Начался подъем. Акимов мысленно перекрестился. Лишь бы не влететь в темноте в массивную металлическую опору заграждения.

Навстречу "Волне" несся "Москвич" с включенными фарами. Пора, надо ловить момент. Акимов осторожно убрал с баранки левую руку, нащупал пальцами ручку двери. Когда до встречной машины оставалось метров сто, Акимов вывернул баранку вправо. Взвизгнули тормоза.

– Черт, колесо лопнуло, – закричал он.

"Волга" влетела на бордюрный камень. Сидевший спереди не пристегнутый Федоров ударился головой о лобовое стекло. "Волга" легко пробила ограждение, разгоняясь, подпрыгивая, покатила вниз по склону.

Акимов дернул ручку, толкнул плечом дверь. Оттолкнувшись двумя ногами от пола, выпрыгнул из машины. В полете он сумел сгруппироваться, влетел спиной в кусты боярышника, приземлился на бок и покатился вниз. Машина продолжала движение. Ускоряясь, она перевернулась на крышу, снова встали на колеса. Проехала метров пятьдесят вниз, пока боком не уткнулась в пригорок над оврагом.

Акимов сел, ощупал руки и ноги. Кажется, кости целы. Прихрамывая, он побежал вниз, к "Волге". На бегу вытащил из кармана и раскрыл перочинный нож. Добежав до машины, опустился на колени возле правого переднего колеса, с силой вогнал лезвие в покрышку, повернул его. Сложенный нож бросил в темноту.

Он открыл переднюю дверцу, заглянул в салон. Федоров, запрокинув голову назад, громко стонал. Акимов тронул его за плечи, приподнял ноги пострадавшего, подложил руку под спину. Крякнув, оторвал человека от сидения. Пронес несколько шагов на руках, опустил на мокрую траву. Склонившись над Федоровым, пошлепал его по щекам.

– Как ты, Сережа?

– Ничего, – Федоров застонал. – Только вот ноги... Совсем не чувствую ног. Что с ногами?

– Ничего. Ничего такого. Потерпи немного.

Видимо, с Федоровым дело плохо, сломан или поврежден позвоночник. Акимов вернулся к "Волге", одного за другим вытащил пассажиров с заднего сидения. У одного открытый перелом голени. Акимов снял с себя куртку, скинул рубаху. Оторвав рукав, наложил повязку выше перелома. У последнего третьего пассажира видимых травм нет. Ладно, врачи разберутся, что к чему. Главное, все остались живы. Слава Богу.

– Сейчас, я за "Скорой".

Акимов бросился вверх к дороге. По крутой насыпи он передвигался на карачках, хватаясь руками за скользкую траву, за колючие кусты. Влажная рыхлая земля сыпалась под ботинками, ноги скользили по насыпи. Наконец, он выбрался на магистраль. Возле поврежденного ограждения уже собрались люди, остановились машины, которых выходили водители и пассажиры.

– У кого-нибудь есть мобильный телефон? – закричал Акимов. – "Скорую" вызвать.

– У меня есть.

Какой-то мужчина уже протягивал Акимову трубку.