Несокрушимая логика   ::   Мэлони Рассел

Если мистер Бэйнбридж в пятницу после обеда не бывал дома, он оставлял дворецкому записку и дворецкий читал профессору Мэлларду:

- Мистер Бэйнбридж говорит, сэр, что мы сейчас печатаем "Жизнь Маколея" Тревельяна, "Исповедь св.Августина", "Ярмарку тщеславия", частично ирвинговскую "Жизнь Джорджа Вашингтона", Книгу Мертвых и некоторые парламентские речи против Кукурузного закона.

Профессор Мэллард отвечал с некоторой запальчивостью:

- Скажите ему, чтобы он не забывал моего предсказания.

И швырял трубку.

Когда профессор Мэллард позвонил в одиннадцатый раз, Бэйнбридж сказал:

- Никаких перемен. Мне приходится складывать рукописи уже в подвал. Я бы их сжег, но они, может быть, представляют какую-то научную ценность.

- И вы еще осмеливаетесь говорить о научной ценности? - прорычал в трубке далекий голос из Нью-Хейвена. - Научная ценность! Вы... вы... сами вы шимпанзе!

Дальше последовало бессвязное клокотание, и Бэйнбридж, обеспокоенный, повесил трубку.

- Боюсь, что Мэллард переутомляется, - пробормотал он.

Однако на следующий день он был приятно удивлен. Он перелистывал рукопись, которую вчера завершил шимпанзе Д.Корки. Это был полный текст дневников Самуэля Пениса, и Бэйнбридж как раз подхихикивал над смачными местами, которые были опущены в имевшемся у него издании, когда в комнату провели профессора Мэлларда.

- Я приехал извиниться за свою ужасную вчерашнюю выходку по телефону, - произнес профессор.

- Забудьте об этом, пожалуйста. Я же знаю, у вас много забот, ответил Бэйнбридж. - Хотите выпить?

- Виски, пожалуйста. И побольше. Без содовой, - ответил профессор Мэллард. - Замерз в машине, пока ехал сюда к вам. Ничего нового, я полагаю?

- Нет, ничего. Шимпанзе Ф.Динти сейчас кончает печатать Монтеня в переводе Джона Флорио. Больше ничего интересного.

Профессор Мэллард расправил плечи и одним чудовищным глотком проглотил содержимое своего бокала.

- Мне бы хотелось посмотреть на них за работой, - сказал он. - Как вы думаете, я им не помешаю?

- Ничуть. Собственно говоря, я сам в это время заглядываю к ним. Динти, вероятно, уже кончил своего Монтеня, и всегда интересно смотреть, как они начинают новое произведение. Мне казалось, что они должны бы продолжать на том же самом листе бумаги, но знаете, они никогда не делают этого. Всегда новый лист и название заглавными буквами.

Профессор Мэллард налил себе без спросу еще бокал и осушил залпом.

- Проводите меня, - бросил он.

В оранжерее было уже темновато, и шимпанзе печатали при свете настольных ламп, привернутых к столам. В углу, развалившись, сидел смотритель, листая журнал, он жевал банан.

- Вы можете отдохнуть, - сказал Бэйнбридж.

Смотритель ушел.

Профессор Мэллард так и не снял пальто; он стоял, засунув руки в карманы, и глядел на деловитых шимпанзе.

- Не знаю, известно ли вам, Бэйнбридж, что в теории вероятностей учтено решительно все, - он произнес эти слова со странной напряженностью в голосе. - Конечно, невероятно, что шимпанзе пишут книгу за книгой без единой помарки, но эту аномалию можно исправить вот... вот чем! Этим!

Он выдернул руки из карманов, и в каждой оказалось по револьверу 38-го калибра.

- Убирайтесь в безопасное место! - крикнул он.

- Мэллард, стойте!

Сначала рявкнул револьвер в правой руке, потом в левой и опять в правой. Два шимпанзе упали, а третий, спотыкаясь, побежал в угол. Бэйнбридж схватил своего друга за руку и вырвал один револьвер.

- Остановитесь, Мэллард! Я теперь тоже вооружен! - закричал он.

Вместо ответа профессор Мэллард прицелился в шимпанзе Е и застрелил его. Бэйнбридж рванулся вперед, и профессор Мэллард выстрелил в него. В предсмертной агонии Бэйнбридж нажал курок. Раздался выстрел - профессор Мэллард упал. Затем, чуть приподнявшись, он выстрелил в двух шимпанзе, что еще оставались невредимыми, и рухнул вниз.

Никто не услышал его последних слов.

- Человеческое уравнение... всегда враг науки, - задыхаясь, бормотал он, - на этот раз... наоборот...