Невеста ветра   ::   Осояну Наталия

Аннотация: Бескрайний океан полон опасностей: на его просторах моряков поджидают сирены, кракены. кархадоны и безымянные твари – те, после встречи с которыми не остается никого, кто мог бы об этом рассказать. Но моряки – бесстрашный народ, привыкший рисковать. Вознеся хвалу Заступнице и полагаясь на всемогущего капитана, они отправляются в путь. Целительница Эсме еще не знает, что вскоре покинет родной город и отправится на поиски древнего сокровища в компании темных, но весьма примечательных личностей на борту пиратского корабля.

---------------------------------------------

Наталия Осояну

Невеста ветра

И сказал Буревестник магусам так:

Обучая людей земных тому, что знаете сами, помните о моих словах!

Не отдавайте им огонь, ибо обратится он против вас.

Не позволяйте им оседлать ветер, ибо умчатся они так далеко, что вы не сумеете угнаться следом.

Не учите их видеть сокрытое, ибо тогда настанет время Великого Шторма!

А если нарушите все три запрета, то упадет с небес Утренняя звезда, и дорога домой навсегда закроется для вас…



Книга Основателей

Не отказывай страждущему, не жалей сил, не читай чужих мыслей.



Клятва Эльги

ШУМ МОРЯ

Холодное осеннее небо лишь слегка заалело на востоке, когда Фаби вышла из своей комнаты и быстрым шагом направилась к опочивальне принцессы Ризель. Она шла, не поднимая головы и не обращая внимания на поклоны слуг, попадавшихся навстречу. Совсем недавно челядь вовсе не старалась угодить девушке, занимавшей при дворе Капитана-Императора странное положение благородной гостьи поневоле, но теперь она стала подругой принцессы и все изменилось.

В темных углах что-то негромко шуршало и потрескивало. За год пребывания в Яшмовом дворце Фаби так и не сумела привыкнуть к странным звукам, которыми тот полнился по ночам, а сама мысль о том, что во мраке по запутанным лабиринтам коридоров бегают жуткие металлические твари, вызывала у нее леденящий душу страх. Поутру мехи всегда расползались по норам: стоило солнцу подняться над горизонтом, их уже не было ни видно, ни слышно. Те, кто вставал после рассвета, могли годами не встречаться с многоногими созданиями, чьи поцарапанные панцири, если верить слухам, помнили времена, когда на месте Яшмовой твердыни мерры пасли морских коров. Мехи никого не обижали: в худшем случае древний механизм, пробегая по потолку спальни, мог свалиться на голову спящему. Конечно, приятного в этом было мало, но зато они не воровали провиант из кладовых и не разносили чуму. К тому же мыши и крысы во дворце не водились именно по той причине, что все подходящие для обитания щели облюбовали мехи.

Фаби знала, что ночные шорохи безопасны, но ничего не могла поделать с собой: первое время, заметив краем глаза шевеление где-нибудь в дальнем углу, она попросту замирала на месте. «Деточка, да ты дрожишь! – сказала как-то одна из придворных дам. – Прямо как воробей!» С этого дня ее иначе не называли.

Впрочем, прозвище было безобидным. Даже принцесса иногда ласково обращалась к ней «мой воробышек»: девушку угораздило быть настоящим воплощением своего кланового знака. Маленькая и щуплая – в пятнадцать лет она выглядела сущим ребенком, – Фаби вечно оказывалась взъерошенной и невыспавшейся, а прислушиваясь внимательно к тому, что ей говорили, всякий раз ловила себя на том, что по-птичьи наклоняет голову.

Сущий воробей…

Когда маленькая птичка попадает в клетку, где сплошь орлы да ястребы, ей остается надеяться лишь на то, что съедят не сразу… а до тех пор, глядишь, и зернышко-другое перепадет.