Никто и никогда   ::   Климова Элора

Денис сбросил домашние тапочки, в которых пришел к Тоне, и прошлепал в комнату босиком. Девушка хотела было остановить его, но передумала: Харитонов все равно отмахнется и останется без обуви, в одних носках.

Оказавшись в комнате, Денис снял со стола настольную лампу и поставил ее на пол.

— Смотри! — торжественно произнес парень и, достав из тубуса внушительной длины свиток, расстелил его на полу.

Бумага была старинная, пожелтевшая от времени, местами порванная, вся исписанная латинскими письменами. В самом центре листа удивительно яркими, сияющими красками было нарисовано нечто напоминающее пентаграмму. И, несмотря на то, что черные буквы почти полностью стерлись, изображение было четким, как будто только что нарисованным.

Антония осторожно коснулась бумаги и вздрогнула. От старинного свитка повеяло чем-то с детства знакомым. Девушка на мгновение увидела высокие зеленые холмы, бездонное голубое небо; она словно парила над, землей, которую когда-то хорошо знала.

— Что это? — тихо спросила Тоня, завороженно глядя на пентаграмму. — Откуда она у тебя?

— Я нашел ее в подвале старого дома, где раньше находилась библиотека, — сказал Денис. — Помнишь, там когда-то работала твоя бабушка? Год назад оттуда вывезли все книги, кроме отсыревших и потрепанных. Среди старой советской фантастики и сочинений Ленина я отыскал вот это.

Антония взяла в руки свиток и прищурила глаза.

— Только тот, кто знает путь, сможет пройти по нему, — прочитала девушка. — Только тот, кто верит, сможет увидеть невероятное. Только тот, кто силен, сможет выдержать это… Что выдержать?

Она подняла глаза на Дениса и встретилась с его изумленным взглядом.

— Я, конечно, знал, что ты умеешь читать по-латыни, но чтобы так бегло! — восхищенно присвистнул Харитонов. — Я два года изучал этот язык, однако не достиг таких успехов.

— Меня бабушка обучала, — пробормотала Тоня. — Я знаю латынь с детства.

Девушка снова посмотрела на пентаграмму.

— И все-таки: что это такое? — нахмурилась она. — Знаешь, Дэн, у меня такое чувство, как будто я уже нечто подобное видела… где-то… Только вот никак не могу припомнить где.

— А вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — серьезно сказал Денис— Тонюшка, у меня есть гипотеза относительно этого свитка. Если дочитаешь до конца, то сразу поймешь какая.

Антония опять расстелила бумагу на полу и прижала руками ее края.

— Только тот, кто силен, сможет выдержать это, — прочитала по-латыни девушка. — Знай, смертный, что это опасно. Знай, что тебе не помогут. Знай, что еще никто и никогда оттуда не возвращался.

Тоня с недоумением посмотрела на Дениса.

— Читай дальше, — велел он.

— Здесь стихи, — удивилась Антония. — Слушай:

Я Древние Силы на помощь зову.

Прошу вас, услышьте мой зов и мольбу!

С пространством, где я существую сейчас,

Порвать помогите мне прочную связь.

Прошу вас, о Силы, вы цепи разрушьте,

Что держат в плену разум, тело и душу.

Пусть сущность моя, чиста и легка,

Несется сквозь звезды, миры и века!

Тоня подняла голову и снова встретилась с Денисом взглядом.

— Это — заклинание! — воскликнула она, пораженная внезапной догадкой. — Заклинание для перемещения в другой мир!

На несколько секунд в комнате повисла тишина. Не слышно было даже дыхания, только часы на стене тикали по-прежнему. Наконец Денис сказал:

— Вот это и есть моя гипотеза.

Тоня испуганно огляделась, словно из страха, что кто-нибудь услышит их разговор.

— Ты понимаешь, Дэн, что это значит?! — прошептала она. — Подумай только, мы с тобой сможем попасть в другой мир! Голова кругом идет, когда представляешь себе это!

— Не только мы, Тоня! — обрадовался Харитонов. — Представь, что начнется, когда я это обнародую! Точно все с ума сойдут.