Ниточка памяти   ::   Ломер Кит

Фостер держал руку на дверце обманчиво дешёвого на вид автомобиля с откидным верхом. До меня донёсся запах дорогой кожаной обивки.

— А почему бы вам не поехать ко мне домой, Лиджен? — спросил он. — Мы могли бы, по крайней мере, обсудить моё предложение.

Я покачал головой:

— Я не подхожу для этого дела, мистер Фостер. Одолжите мне пару долларов, чтобы я мог подзаправиться, и я тут же исчезну из вашей жизни.

— А почему вы так уверены, что моё предложение будет вам не интересно?

— В вашем объявлении речь шла о каком-то авантюрном предприятии. А я уже за свою жизнь испытал приключений более чем достаточно. Сейчас я ищу пристанище, где можно было бы отдохнуть.

— Не верю вам, Лиджен, — улыбнулся мне Фостер неторопливой, спокойной улыбкой. — По-моему, ваши приключения только начинаются.

Я прикинул в уме: если поеду с ним, то, по меньшей мере, получу еду, а, может, и постель на ночь. Все лучше, чем спать, свернувшись клубком под деревом.

— Ну что ж, — сказал я, — подобное замечание нуждается в пояснении, а на это требуется время.

Я сел в машину и утонул в сидении, которое оказалось мне в самый раз, так же, как Фостеру его пиджак.

— Надеюсь, вы не будете возражать против быстрой езды, — сказал Фостер. — Я хочу поспеть домой до наступления темноты.

Мы пустились в путь, оторвавшись в стремительном рывке от бровки тротуара, — как на торпеде, вылетающей из пусковой трубы.

Я выбрался из машины на подъездной аллее у дома Фостера и окинул взглядом большую, тщательно подстриженную лужайку, клумбы, сохраняющие свою яркость даже в лунном свете, ряд высоких тополей и большой белый дом.

— Мне не нужно было приезжать сюда, — заметил я. — Такие места напоминают мне обо всём том, чего я не мог добиться в своей жизни.

— Ваша жизнь ещё впереди, — ответил Фостер.

Он открыл массивную дверь красного дерева, и я проследовал за ним внутрь. В конце небольшого холла он щёлкнул выключателем, и комнату перед нами залило мягким светом. Я удивлённо вытаращил глаза на огромный светло-серый ковёр размером с теннисный корт, на котором была расставлена начищенная до блеска мебель из датского тика с обивкой роскошных тонов. Стены были шероховатыми, окрашенными в серый цвет; тут и там висели абстрактные картины в дорогих рамах. Воздух был прохладен той глубокой прохладой, которую дают кондиционеры. Фостер прошёл через комнату к бару, который выглядел скромно, хотя по своим размерам превышал все виденные мною за последнее время.

— Хотите выпить? — спросил он.

Я посмотрел на свой измятый, в пятнах костюм, засаленные манжеты.

— Послушайте, мистер Фостер, — сказал я. — Я только что представил себя… Если у вас есть конюшня, я пошёл бы спать туда…

Фостер рассмеялся:

— Пойдёмте, я покажу вам ванную…

Я спустился вниз, чистый, после хорошего душа, в одежде, которую мне одолжил Фостер. Он сидел в кресле, прихлёбывая из бокала, и слушал музыку.

— Liebestod, — узнал я. — Мрачноватая вещь, правда?

— Для меня она звучит несколько по-другому, — ответил Фостер. — Садитесь и возьмите себе что-нибудь поесть и выпить.

Я уселся в большом мягком кресле и, потянувшись за одним из сэндвичей, сложенных стопкой на кофейном столике, попытался унять дрожь в руке.

— Скажите мне. мистер Лиджен, — обратился ко мне Фостер, — почему вы приехали сюда и назвали моё имя, если вовсе не собирались встретиться со мной?

Я покачал головой:

— Так уж получилось.

— Расскажите о себе, — попросил Фостер.

— Уж очень короткий получится рассказ.

— Все равно я хотел бы его услышать.

— Ну что ж, родился, вырос, учился…

— Где?

— В университете штата Иллинойс.

— По какой специальности?

— Музыка.

Фостер взглянул на меня, слегка нахмурившись.

— Правда, — подтвердил я.