Нова   ::   Дилэни Сэмюэль

- Лео вдруг подумал, что в Мышонке больше страха, чем жадности, по крайней мере, того, что сам Лео понимал как страх. Мышонок глядел на украденную вещь с благоговением и ужасом. - Ты можешь показать мне, как на нем играть? Внезапно осмелев, он взял инструмент с колеи Лео, хотя страх был чувством, которое сопровождало Мышонка всю его короткую жизнь. Овладев инструментом, он внутренне собрался и покрутил его в руках. Там, где извивающаяся по холму пыльная улица брала свое начало, позади железных ворот, Мышонок работал по ночам. В чайной, где собиралось множество мужчин, он разносил подносы с кофе и булочками, проходя туда и обратно сквозь узкие стеклянные двери и наклоняясь, чтобы рассмотреть женщин, входящих внутрь. Теперь Мышонок приходил на работу все позже и позже. Он оставался у Лео, пока была возможность. Далекие огни мигали за доками, протянувшимися на целую милю, и Азия мерцала сквозь туман, когда Лео показывал на полированном сиринксе, как надо управлять запахом, цветом, формой, структурой и движением. Глаза Мышонка начали понемногу открываться. Двумя годами позднее, когда Лео объявил, что продал свою лодку и подумывает переселиться на другой конец созвездия Дракона, возможно, на Новый Марс, половить песчаных скатов, игра Мышонка уже превосходила ту безвкусицу, которую Лео показал ему в первый раз. Месяц спустя Мышонок покинул Стамбул, просидел под сочащимися водой камнями Эдернакапи, пока ему не представилась возможность на грузовике добраться да пограничного города Ипсалы. Он пересек границу с Грецией в красном вагоне, битком набитом цыганами. Продолжая странствия, он добрался до Румынии, страны, где он родился. Он прожил в Турция три года. Все, что он нажил за это время, не считая одежды на себе, - это толстое серебряное кольцо, слишком большое, чтобы надевать на палец, и сиринкс. Два с половиной года спустя, когда он покинул Грецию, кольцо все еще было у него. Он отрастил на мизинце ноготь длиной около трех четвертей дюйма, как это делают ребята, работающие на грязных улочках позади магазинчика Монастераки, продавая ковры, медные безделушки и прочий популярный среди туристов товар неподалеку от величественного купола, покрывающего квадратную милю - "Афинского Супермаркета", сиринкс был у него. Круизный теплоход, на который его взяли мыть палубу, вышел из Пирея в Порт-Саид, прошел через канал и направился в Мельбурн, порт его приписки. Когда теплоход лег на обратный курс, на этот раз в Бомбей, Мышонок был ухе исполнителем в ночном клубе: Понтико Провечи, создавший известные произведения искусства, музыки, графики, выступает специально для вас. В Бомбее он сошел на берег, вдребезги напился (ему было уже шестнадцать лет) и побрел по грязному, освещенному лишь луной, пирсу. Он клялся никогда больше не играть в полную силу за деньги. Вернулся он в Австралию, опять моя палубу на теплоходе, и сошел на берег со своим большим кольцом, длинным ногтем и золотой серьгой в левом ухе. Моряки, пересекавшие экватор в Индийском океане, говорили, что этой серьге полторы тысячи лет. Стюард проткнул мочку его уха с помощью иголки с ниткой и льда, и опять с ним был сиринкс. Вернувшись в Мельбурн, он стал играть на улицах, проводя много времени в кофейне, куда частенько заглядывали ребята из Королевской Астронавтической Академии. Двадцатилетняя девушка, с которой он жил, была уверена, что ему тоже не помешало бы учиться. - Иди, вставь себе несколько контактов. Ты так или иначе когда-нибудь их вставишь, а тут получишь знания и умение применять их не для работы на заводе, а с большей пользой для себя. Ты любишь путешествовать, а после обучения сможешь летать к звездам или управлять строительными машинами. Когда он окончательно порвал с девушкой и покинул Австралию, у него уже имелся аттестат киборга кораблей всех типов.