Новый Орден Джедаев: Единая Сила   ::   Лучено Джеймс

Как и в тот день, ветви в кронах гигантских деревьев были подёрнуты туманом, а прохладный ветер трепыхал листья и лианы-кшии. В память о погибшем герое прославленный вуки-мастеровой высек портрет Чуи в стволе одного из тех деревьев, на которые опиралась упавшая ветвь. Встав перед этим своеобразным надгробием, Хан заговорил — будто напрямую обращался к своему бывшему первому помощнику и ближайшему другу:

— Теперь можешь покоиться с миром, приятель. Всё кончено. То была славная битва, но мы выстояли, одержали победу, и по мне, так это именно ты задал нам ведущий аккорд. Твоё самопожертвование на Сернпидале стало символическим для всей войны: миллионы расставались с жизнями ради спасения семей, друзей, совершенно незнакомых существ, представителей совершенно незнакомых народов, даже дроидов. Спасибо тебе за это, Чуи. И за то, что ты подарил лишнее время Энакину, чтобы он смог исполнить своё предназначение. Я никогда тебя не забуду.

По его щекам заструились слёзы. Хан повернулся к Люку, державшему в руках предмет, который был извлечён взрывотехниками из-под завалов на руинах Цитадели, на Корусканте.

То был меч Энакина, обронённый Тахири в тот момент, когда она помогала переносить Люка на «Сокола». До самой последней секунды, когда они приземлились на платформе Тисс, Хан и Лея не планировали оставлять меч на могиле Чуи.

Взвесив рукоять на ладони, Хан посмотрел на седого Ралрру:

— Ты уверен, что ветвь не станет возражать?

Престарелый вуки покачал головой.

— Она не станет.

Хан взял рукоять в обе руки, как держат посох, и направил эмиттером вниз. Активировав клинок, он вознёс его над головой и в следующую секунду почти вертикально опустил вниз, на сплюснутую поверхность упавшей ветви. Кончик энергетического лезвия пробил твёрдую породу и начал прогрызать себе путь внутрь; дерево источало пряный аромат. Когда дыра стала столь глубокой, что и сама рукоять проникла вглубь на четыре-пять сантиметров, Хан погасил клинок, и меч накрепко засел в дереве.

Вперёд выступил Люк:

— Когда настанет необходимость, его сможет извлечь тот, кто будет столь же благороден, как ты, Чубакка.

Каждый из присутствующих поочерёдно подошёл к мемориалу, чтобы засыпать рукоять листьями и лианами. Затем все вернулись в Рвукррорро и провели остаток дня, наслаждаясь пиром, который закатили вуки. К заходу солнца налетел ветер; с угасанием света звуки, казалось, тоже замирали. Хан заметил, что Люк как будто ушёл в себя.

— Ты в порядке? — спросил кореллианин.

Люк улыбнулся:

— Просто задумался. Кажется, только вчера мы размышляли о том, где вам с Леей провести отпуск, а Маре — заняться лечением болезни, принесённой Ном Анором.

Хан кивнул:

— А за день до этого мы с тобой встретились в кантине на Татуине.

Люк поднял взгляд:

— Ты потерял лучшего друга и сына, а число джедаев сократилось почти вдвое. Но галактика стала единой, как никогда. Годы, прошедшие со времён окончания Гражданской войны, кажутся сейчас неизбежным переходным периодом к настоящему — настоящему, в котором больше нет места неизвестности.

— Знаешь, будь у меня возможность, я бы многое изменил, — сказал Хан, — но я не жалуюсь. Мы можем начать всё с нуля — при условии, что я сумею не дать твоей сестре втянуть себя обратно в политику.

— И при условии, что я не дам тебе погрязнуть в приключениях, — вмешалась Лея.

Хан ткнул себя в грудь — жест, преисполненный невинности:

— Эй, у меня нет времени на приключения. Мне тут корабль ремонтировать нужно — практически начиная с самого каркаса.

— И сколько ещё ремонтов он выдержит? — полюбопытствовал Люк.

Хан заговорщически ухмыльнулся:

— Больше, чем ты думаешь.

— И куда вы намерены отправиться проводить ремонт? — спросила Мара.

— Мы подумывали о Деноне… — заикнулась Лея.

— …но он не для нас, — закончил Хан.