Новый порядок   ::   Косенков Виктор

Каждого заезжего лиходея посылали в соседний подъезд, где хмурые и злые на жизнь дядьки могли объяснить уголовный кодекс в популярной форме. От этого ментам была организована хозяином скидка. Небольшая, но приятная.

— Слышал, что в управлении происходит? — хмуро спросил Серегин, когда они вышли из отделения.

— Откуда бы я слышал? Ты ко мне только водки попить приезжаешь. А наш Языков пенсию ждет. Ему до этих событий никакого дела нет.

— Знаю я вашего Языкова. — Майор скривился.

— Знаешь, так помог бы, мужик-то нормальный.

— Знаю. Нормальный мужик. Но… Ты сам понимаешь, так-то.

Майор толкнул скрипящую дверь и ввалился в магазин. Следом вошел и Иванов.

— Нам беленькой бутылочку…

Продавец залез под прилавок и выволок «Нахимовскую».

— Не паленая? — для порядка спросил Иванов.

— Ну что вы, что вы… — Продавец замахал руками. — Как же, для своих…

— А ты тут уже свой? — поинтересовался майор.

— Я везде свой, — отмахнулся Сергей и кивнул продавцу. — Колбаски тоже грамм так двести

— Лучше бы соку взял. Апельсинового.

— Соком с водкой хорошо девочек спаивать. Да и то только в старших классах.

— Почему это? Официальный коктейль, «Отвертка».

— Потому что организм молодой и здоровый, алкоголь пережигается напрочь. Никаких последствий, похмелья никакого. Нам с тобой, майор, такие коктейли противопоказаны. И старшеклассницы тоже.

— Да ладно! Ты никак за здоровый образ жизни?

— Хотелось бы. А что, не похоже?

— Не смеши

За их спиной взвизгнула противно входная дверь.

— Какая, однако, картина, — раздался задорный голос. — Знаковая, можно сказать. Спивающаяся милиция. Надежа и опора государства, защитники простого населения, пьют прямо на рабочем месте, не снимая мундира. Красиво!

Серегин обернулся, ткнул локтем стоящего спиной Иванова:

— Кто это?

— Да-да! — воскликнул молодой человек, одетый не по погоде легко. На улице было мерзко, сильный ветер, несущий крупные хлопья мокрого снега, переходящего иногда в дождь, а на вошедшем только щеголеватая короткая курточка с открытым горлом, из-под которой виднелась легкая рубашка. На ногах — прикрытые синими джинсами рифленой кожи «казаки». Позади него, в дверях, маячили высокие и широкоплечие в коже. — Познакомьте нас, наверное. А то нехорошо получается.

Иванов сложил водку и закуску в пакет, расплатился и толкнул майора:

— Пойдем…

— Куда же вы! — не успокаивался молодой человек. — Я в отделение зашел, спрашиваю, где героический капитан, то есть, простите, лейтенант Сергей Иванов? На своем ли посту? А меня сюда послали! Не спиваетесь ли?

— Что это за шмакодявка? — удивился Серегин.

— Это не шмакодявка, — пояснил Иванов, останавливаясь перед дверями. — Это совсем не шмакодявка. Это сын Захара Давидовича.

— Левина, что ли? — Майор всплеснул руками. — Того, который отмазал Щеглова в прошлом году и который не дал Протопопова посадить? Адвокатишка, что ли?

— Ага! — обрадовался молодой человек. — Мелкий такой… Маленький.

— Дайте пройти, граждане, — сказал, глядя перед собой, Иванов и пошел напролом. Кожаные куртки отскочили в последний момент.

— Я, собственно, зачем приходил, лейтенант, я сказать хотел. Ты не думай, что я тебя забыл. Ты у меня еще палочкой будешь махать на перекрестке! На самом говенном! Попомни мое слово! — крикнул молодой человек в закрывающуюся дверь.

Когда майор наконец догнал друга, тот уже входил в отделение.

— Погоди, Серега, а что это было?

— Ты что, совсем ничего не помнишь?

— В смысле?

— В смысле, когда меня едва из органов не турнули. Когда именно ты настоял на том, чтобы меня из убойного в ДПС перевели и в звании понизили. Ты офицерский суд помнишь? Или пропил память уже? Из-за кого я тогда загремел, напомнить?

— Твою мать.