ОЛОВЯННОЕ БОЛОТО   ::   СУЭНВИК МАЙКЛ

Проходит через разочарование и боль, сгорает от унижения, скорбит о гибели отношений… и идет дальше. Обычно это тот, кому изменили. И вот в один прекрасный день он выходит из дома, а бедняжка стоит на пороге и мямлит: «Подожди. Неужели ничего нельзя уладить?» Она еще не доперла, что все кончено.

- И?..

- В этом твоя проблема Пунтанг. Ты так и не сообразила, что все кончено.

- Что именно? Наше партнерство?

- Нет. Твоя жизнь.

Прошел день. Может, и больше. Она спала. И проснулась, все еще шагая, с ненавидящим шепотом Макартура в ушах. Выключить рацию не представлялось возможным: такую политику проводила Компания. В шагающие механизмы встраивались миллиарды систем и подсистем, призванных защищать инвестиции Компании. Иногда Патанг будил его храп. Она всегда ненавидела это хрюканье с причмокиванием. Временами оно так доводило женщину, что она передразнивала своего компаньона. И теперь жалела об этом.

- У меня были мечты! - твердил Макартур. - У меня были амбиции!

- Понимаю. Как и у меня… когда-то.

- За каким чертом тебе нужно было лезть в мою жизнь? Почему я, а не кто другой?

- Ты мне понравился. Я посчитала тебя забавным.

- Что ж, теперь в дураках осталась ты.

Там, в Порт-Иштаре, Макартур был долговязым, тощим, чисто выбритым парнем интеллигентного вида. Он был высок, и вы невольно сторонились его коленок и локтей, в полной уверенности, что он обязательно что-то собьет или уронит, хотя этого никогда не происходило. Наоборот, он обладал странной, почти клоунской грацией. Когда Патанг застенчиво спросила, не хочет ли Макартур стать ее партнером, он подхватил ее, закружил и поцеловал прямо в губы, прежде чем снова поставить на ноги и сказать «да». Тогда у нее плыла голова от счастья. Тогда она была уверена, что сделала верный выбор.

Но Макартур оказался слаб. Костюм сломил его. Все эти месяцы он варился в собственных эмоциях, в абсолютной изоляции… Он даже внешне изменился. Глядя в его лицо, все, что вы видели - искаженные гневом черты и измученные глаза.

Покидаем горы.

Входим в тессеру.

Патанг вспомнила, каким волшебным казался вначале пейзаж тессеры.

- Сложный складчатый рельеф, - так охарактеризовал его Макар-тур: пересекающиеся высокие гребни и глубокие овраги в таком количестве, что с орбиты местность казалась разделенной на квадраты, словно кафельный пол. Неожиданно перед вами вырастали крутые скалы. Вы делали поворот, следуя причудливому зигзагу долины, и стены расступались и шли вниз, вниз, вниз. На Земле не найдешь ничего подобного. Впервые проходя через тессеру, она чувствовала, как по спине бежит озноб благоговения и восхищения чудом природы.

И теперь она думала: может, удастся это использовать. Эти каньоны перетекают один в другой. Съехать вниз - и пуститься бежать во всю мочь. Найти другой - и нырнуть в него. И повторять маневр, пока мучитель ее не потеряет.

- Ты серьезно вообразила, что можешь скрыться от меня, Патанг? Она невольно взвизгнула.

- Я читаю твои мысли, Патанг. И знаю тебя, как облупленную.

Это было и правдой, и неправдой. Люди просто не созданы для того, чтобы знать друг о друге всю подноготную. Во всем виновато вынужденное совместное существование, условия, в которых ты никогда не остаешься наедине с собственными мыслями. Скоро ты знаешь все истории, которые может рассказать тебе партнер, и для тебя нет потаенных уголков его души. И уже очень скоро каждая мелочь начинает действовать тебе на нервы.

- А если я признаю свою неправоту? - умоляюще пробормотала она. - Да, я была не права.

- Мы оба были не правы. Что из того?

- Я готова пойти тебе навстречу, Макартур. Смотри, я остановилась: ты можешь поймать меня и не волноваться, что я смоюсь. Неужели это не убедит тебя, что мы не враги?

Лазерное излучение. - Да ради бога, беги что есть мочи, если пожелаешь.