Ледяная тюрьма   ::   Кунц Дин Рэй

За двенадцать часов до взрыва



Со скрежетом царапающего стекло металла и хрустом рассыпающегося под гнетом тяжести хрусталя, мощный бур вгрызался в арктический лед. Охлаждающая смазка, не дающая сверлу слишком быстро затупиться, выползала серовато-белесыми хлопьями из-под уходящего в глубь скважины штока и, шлепнувшись в мерзлый наст, затвердевала через считанные секунды. Само раскаленное сверло давно скрылось в недрах пробуренной скважины, да и длинный стальной шток тоже уже почти целиком ушел в глубь десятисантиметрового в поперечнике ствола.

У наблюдавшего за бурением Харри Карпентера возникло какое-то странное беспокойство от предчувствия неминуемой беды. Этакая слабо мерцающая тревога. Словно тень пролетающей птицы надвинулась на освещенный солнцем лужок. Даже дрожь пробежала по телу, вполне отчетливая дрожь, хотя одежда вполне надежно защищала от промороженного воздуха.

Как и подобает ученому-естествоиспытателю, Харри вооружился инструментарием логики, метода рационального доказательства, но был научен опытом не пренебрегать подсказкой чувств — тем более во льдах, где всякое может случиться. Никак не удавалось понять, откуда пришло это нежданное ощущение неуюта, хотя, коль уж имеешь дело со взрывчаткой, казалось бы, стоит ожидать появления неких незваных смутных предвестий, якобы предупреждающих о неприятностях. Вероятность преждевременного взрыва любого из заложенных ими зарядов, то есть, иными словами, неминуемой гибели всех участников предприятия, была невелика, она почти не отличалась от нулевой. И все же, все же...

Питер Джонсон, инженер-электронщик, вдобавок ценимый товарищами по экспедиции еще и как знаток взрывных работ, выключил двигатель буровой установки и отошел от уже готовой скважины. Белая штормовка из клиньев прочной утепленной ткани, парка, как и капюшон, мехом внутрь, делала Пита похожим на белого медведя, если бы не темно-коричневое лицо.

Клод Жобер заглушил движок переносного электрогенератора, от которого питался мотор бура. Мгновенно наступившая тишина по-колдовски подействовала на Харри, который и так мучился ожиданием катастрофы, и он стал нервно озираться по сторонам, словно бы выглядывая, не обрушилось ли уже что-нибудь и не валится ли еще что-то с неба.

Коль уж Смерть и решит сегодня подарить кому-то из них свой гибельный поцелуй, то скорее всего ее появления следует ждать откуда-то снизу. Вряд ли она снизойдет к ним с высот. Бледный день клонился к закату, и трое мужчин поспешили подготовить сорокакилограммовый заряд к погружению глубоко в лед. Это был последний, шестидесятый взрывпакет; каждый весил сотню фунтов, и они управились со всеми, хотя начали только вчера утром. Но все равно было как-то неуютно, потому что даже мощи этого последнего вполне было достаточно для того, чтобы разом покончить с ними, чтобы устроить им молниеносный конец света.

Не требовалось чрезмерно богатого воображения, чтобы представить смерть в столь недружелюбных широтах: айсберг идеально подходил на роль погоста — как нельзя более безжизненное пространство, наталкивающее на размышления о бренности бытия. Призрачные голубовато-белые равнины раскинулись во все стороны света, угрюмые и унылые все то затяжное время года, когда почти постоянно царит мрак, перемежающийся лишь мимолетными сумерками, а небо вечно затянуто сплошными низкими серыми тучами. В это самое мгновение видимость можно было счесть удовлетворительной, потому что день настолько растянулся, что из-за горизонта теперь сквозь плотные тучи просачивался мутный, больше похожий на лунный, солнечный свет. Тем более что солнцу в общем-то и незачем было слишком стараться, мало что могло оно осветить в этом окоченевшем ландшафте.