Одинокие велосипедисты   ::   Арменян Сусанна

-Человек, с которым такое приключилось, - говорил графу Бёркс-о-Бен,должен малость подождать и ничего не делать, чтобы за это время решить что ему действительно следует делать из того, что сделать хочется. И стоит ли вообще делать это "что-то"... Граф Томо, соглашаясь, кивал, но все-таки чувствовал себя немного не в своей тарелке, так как не мог понять, о чем говорит Бёркс-о-Бен. Сидя за столом в своей комнатке на втором этаже, Томо прятал обрубок под край скатерти и учился перелистывать книгу левой рукой. Иногда он не читал, а смотрел сквозь взлетающую занавеску на балкон, где дон Бёркс-о-Бен сидел на соломенном стуле и покуривал трубку с апранком или с ялпоноком. Если балкон был залит солнцем , Бёркс-о-Бен надевал соломенную шляпу. Томо тоже садился на этот стул - когда хозяина не было дома. С балкона были видны дома, деревья, телеграфные столбы. По улице проходили мулы с поклажей в полосатых мешках и без нее. А в небе, высоком и одинаковом, парили птицы, хищно распахнув объятия своих крыльев.

Томо было грустно. Дон Салевол обещал вернуться через неделю, а его не было уже месяц. Томо ждал, высматривал его с балкона - вот он появится, пешком или на муле, оставив свой тяжелый авофургон снаружи, у городских ворот. Увидит, помашет рукой... Тут граф Томо вспомнил, что ему строго-настрого было запрещено выходить на балкон и прикасаться к перилам, тем более перегибаться через них. "Еще увидит - рассердится!" - подумал Томо. Он очень боялся, когда дон Салевол сердился на него. Гораздо приятнее было сидеть и слушать, как он рассказывает графу занятные истории об одном новичке-студенте, приехавшем в столицу и то и дело попадающем в смешные истории. Самая смешная была про горшок с чесноком. Она напоминала Томо какую-то детскую сказку, но граф никак не мог вспомнить, какую именно. И вообще, у Томо складывалось такое впечатление, что в детстве он сказок не читал. "Хоть бы я проснулся, а дон Салевол был уже дома",- думал Томо каждый вечер, засыпая под легким пуховым одеялом. Перышки, вылезая из подушки, иногда через наволочку кололи его в нос и щеки. Он их не любил, выдергивал и бросал на пол, глядя, как они плавно падают.

к и т о л к а ю т н е б о - р у к и т о л к а ю т н е б о - р у к и т о л к а ю т н е

Граф Томо не видел ничего из-за слез. Он обхватил руками дона Салевола и громко плакал. Он не пускал его. Он не мог согласиться с тем, что ему говорили Бёркс-о-Бен, Салевол и дон Адотак. "Зачем было приезжать,- кричал Томо, судорожно всхлипывая, -если через полчаса снова уходишь? Лучше бы совсем не приезжал. Я бы снова ждал. Я не могу видеть, что ты уходишь!". Отцепить его было невозможно, да и не позволил дон Салевол никому даже тронуть Томо: остановил их гневным жестом. Граф Томо рыдал, уткнувшись носом в шерстяной свитер дона Салевола. - Мы опоздаем,- нервно повторял дон Адотак.- Опоздаем!.. -Уйдите отсюда,- сказал дон Салевол.- Мне надо с ним поговорить спокойно. Он плачет впервые за полгода. Это важно, понимаете? Впервые! Оставшись наедине с Томо, дон Салевол сказал: - Видишь, я здесь. Успокойся. И он погладил Томо по голове. Граф понемногу затих и поднял покрасневшее от слез лицо на дона Салевола, все еще не выпуская его. - Хочешь, я расскажу тебе про горшок с чесноком? Томо кивнул. - Тогда сядем. Они присели на диван, и Томо на всякий случай взял его за рукав свитера левой рукой. - С чего начать? - Не знаю, - улыбнулся Томо, потом опустил глаза и тихо попросил: - Не уезжай, пожалуйста. - Эй, дон Адотак!- рявкнул дон Салевол. Томо даже вздрогнул. - Что?- спросила голова Адотака, появляясь из-за двери. - Поезжай один, я остаюсь. - Что?- удивленно сказала голова. - Я остаюсь. - Это невозможно... -Брысь! - гаркнул дон Салевол, посмотрел на Томо.- Ну всё, дурашка, я здесь. Неделю поваляюсь с тобой на травке. Радуешься? - Радуюсь,- признался Томо и прижал ладоань дона Салевола к своей щеке. - А что бы ты делал, если я не остался? - Прыгнул бы с балкона.