Огненный Дракон   ::   Кнаак Ричард

Под шлемом сверкали льдом глаза. Лицо, там, где его было видно, казалось столь же белым. Он молча поднял левую руку, сжал кулак и стукнул в ворота. Со стоном гигантская бронзовая дверь отворилась. Бледный воин вернулся к товарищам, и вместе они повели коней в поводу сквозь ворота.

Внутри светили лишь факелы. Пещера была естественной, но потом ее расширили, и работа для этого требовалась такая, что перед ней меркли даже труды гномов. Но всадников это не интересовало, никто из них не смотрел по сторонам. Даже стражу — теней у входа — ни один не почтил ни единым взглядом.

Кто-то темный и чешуйчатый, лишь немного напоминающий человека, протянул к ним свою когтистую лапищу — и всадники оставили в лапе поводья своих коней.

Перед ними была основная пещера.

Как некий древний храм, она излучала мощь и величие. Повсюду стояли изваяния людей и не только людей. Все они давно умерли, и даже имена их были похоронены в реке истории. Только тут прибывшие отдали дань уважения. По очереди, один за другим, они преклонили колени перед огромной фигурой, восседавшей на троне.

Змеиная шея изящно изогнулась. Сияющие глаза обвели полукруг. На миг показался кроваво-красный язык, и во всем величии развернулись чудовищные перепончатые крылья. Несмотря на тусклый свет, чешуя блеснула чистейшим золотом, довершая царственную картину. И все же было в нем что-то, что, может быть, излишне смело было бы назвать неуверенностью. Заметили ли это остальные — осталось сокрытым.

Шипящим голосом, от которого задрожали стены, Золотой Дракон заговорил:

— Привет вам, о братья! Добро пожаловать, пусть все будут как дома!

Фигуры братьев расплылись, словно мираж, но не исчезли, а выросли. Их тела изменялись. Появились крылья и хвосты, а на руках и ногах — когти. Драконьи шлемы слились с лицами, рты стали полными острых зубов пастями. Минута — ив них не осталось ничего человеческого.

Совет Королей-Драконов начался.

Золотой Дракон удовлетворенно кивнул. Он был доволен тем, с какой готовностью все повиновались его приказу. Он продолжил речь, и из его пасти вырвался клуб дыма:

— Я рад, что вам это удалось. У меня были опасения, что кто-либо из вас даст волю чувствам. — Он слегка покосился на Черного Дракона, владыку зловещей и страшной Серой Мглы.

Черный промолчал, но глаза его сверкнули.

Император повернулся к ближайшему из братьев, Синему. Синий Дракон — существо скорее морское, чем земное — почтительно склонил голову перед ним.

— Совет созван по просьбе хозяина Ириллиана-на-Море. Он заметил нечто странное и хочет знать, было ли что-либо подобное замечено братьями. Говори.

Гладкий и блестящий, Синий Дракон напоминал скакуна. С неописуемой плавностью жителя морей он повернулся и заговорил, и воздух заполнился запахом соли и рыбы. Тусклый Бурый Дракон сморщил нос — он никогда не мог понять тяги брата к морю.

— Мой господин, братья, — он пристально вгляделся в каждого из них, особенно в Черного, — в последние годы в моих краях все было спокойно и чрезвычайно благопристойно. Люди вели себя тихо, и мой клан множился.

Паузу нарушило ворчание Бурого, Повелителя Бесплодных Земель на юго-востоке. Со времени окончания войн с Хозяевами Драконов его клан лишь уменьшался. Многие думали, что виной тому Хозяева, но никто не знал в точности, что за волшебство использовали чародеи против Королей. Тогда Бесплодные Земли и стали бесплодными, но из-за чего потеряли плодовитость Бурые кланы, спорили тихо и за закрытыми дверями. Бурый был и оставался самым свирепым бойцом драконьего племени.

Правитель Ириллиана-на-Море игнорировал эту вспышку и продолжал:

— Но теперь многое изменилось. Появилось своего рода недовольство — нет, не так. Такое, я бы сказал… ощущение.