Легкая нажива   ::   Макдональд Джон Д.

Встреча с Максом Хейнсом была назначена на два часа в Малом зале, а тем временем Хью совершил обход, поговорил со своими помощниками. С шефом ремонтно-эксплуатационной службы стариком Уолтером Уэлчем он направился в магазин товаров для мужчин, что располагался в пассаже, выходившем в вестибюль. Арендаторы высказали пожелание за свой счет убрать одну из стен. Уолтер сказал, что на прочность конструкции это не повлияет, и посему Даррен дал согласие — при условии, что будет получено согласие и со стороны архитектора отеля. Потом Хью вернулся в кабинет и пригласил к себе заведующего продовольственным хозяйством Джорджа Ладори. Сорок минут они горячо обсуждали вопрос об изменении цен в проекте нового меню, которому уже пора было находиться в типографии, и Даррен набрал очки там, где рассчитывал, в то же время оставив у Ладори ощущение, так необходимое этому человеку, что тот одержал победу.

Затем пришел Джон Трэйб, заведующий снабжением напитками, с отчетом относительно некоторых несоответствий, выявленных при последней ревизии, и неприятным сообщением о том, что, по сведениям, заслуживающим доверия, один из его лучших барменов замечен в «Поплавке» играющим по-крупному. Хью велел Джону Трэйбу самому разобраться во всем и поступить так, как сочтет необходимым. Очевидно, Трэйб хотел спихнуть с себя это дело и потому воспринял указание без энтузиазма.

Подписав несколько отпечатанных Джейн писем, Хью еще раз обошел огромный отель. Поднялся в солярий и посмотрел на только что полученные новые шезлонги, проверил, как продвигается отделка двух номеров на четвертом этаже, предупредил Рэда Элвера, шефа охраны, что двое его ребят слишком энергично вытягивают из гостей чаевые.

Вернувшись в кабинет, Хью продиктовал несколько ответов на текущую корреспонденцию. Для того чтобы перекусить до встречи с Максом Хейнсом, времени у него не оставалось. Через главный вход в казино он прошел в Малый зал. Во всех больших казино Лас-Вегаса время остановилось на полуночи. Солнечный луч никогда не касается этих мест. Освещение подобрано с умом и рассчитано на то, чтобы столы были достаточно ярко освещены, а все остальное оставалось в тени: полутьма располагает к безрассудству. Помещения большие, темные и зеленые, словно подводное царство. Даррен взглянул на группу посетителей, сгрудившихся вокруг одного из столов для игры в крэпс [2] : болезненного вида лица, освещенные отраженным светом, дым, монотонный голос крупье, официантка, снующая с напитками.

Малый зал представлял собой полутемное помещение, отделанное кожей, темным деревом и белым холстом. Маленькие лампочки испускали слабое оранжевое сияние. На возвышении в дальнем углу играло фортепьяно — круглые сутки, безостановочно.

Макс Хейнс сидел в большом отдельном кабинете в дальнем конце зала. Это был человек среднего роста, с впечатляюще широкими плечами и лишенным всякой растительности сияющим черепом. Лицо Хейнса, испещренное морщинами, сохраняло обезьянью живость. Его часто принимали за азиата, и ходили слухи, что кое-кто пытался прилепить ему кличку Китайчик, но каждого из этих людей он с помощью собственных кулаков отправлял на лечение, иногда длительное. Вроде бы он был латыш; говорили также, что он занимался борьбой — задолго до тех дней, как начал носить позолоченные запонки. Люди, работающие на Хейнса, оказывали ему то особое, неослабевающее уважение, которое достигается исключительно глубоким страхом.

Как только Хью сел напротив, Макс Хейнс заговорил:

— Я сейчас слушал, как деньги падают в прорези столов. Кто живет у моря, тот тебе скажет: большие волны появляются так, что не увидишь.