Омен. Конец Черной звезды   ::   Макгил Гордон

Спустя четыре дня после Армагеддона, в середине июля 2000 года выпал первый снег, и с тех самых пор земля лежала, укутанная его толстым слоем.

Не было больше ни весны, ни лета – лишь сплошная зима царствовала на планете. Не распускались одуванчики, не цвели крокусы, да и стволы деревьев вот уже почти год словно омертвели. Съежившиеся от ледяной стужи люди одиноко бродили по улицам. Да и какой толк был от того, что они теперь знали причину морозов: нарушение климатического баланса. Это ровным счетом ничего не меняло в их жизни.

Бухер сидел на краю постели и потягивал виски. Он уже наполовину опорожнил бутылку. Но, похоже, надраться не удавалось. Все впустую.

С трудом поднявшись, Бухер включил телевизор и поморщился. На экране то и дело мелькали все новые и новые люди, бесконечно дискутировавшие о причинах войны и ее внезапного окончания.

А вот он – Поль Бухер – знал истинные причины, но поделиться этим знанием ему было не с кем. Да и кто, кроме религиозных фанатиков, может поверить, что все свершившееся было предсказано в «Откровении Иоанна Богослова»?

Бухер в очередной раз отхлебнул из бутылки, прислушиваясь к новостям. Итак, китайская армия в полной боевой готовности сосредоточена на русской границе. Совет Безопасности ООН созывает срочное совещание. Все как обычно. Похоже, происходящее начинает смахивать на паранойю. О неизбежных войнах шушукаются уже на каждом углу. Ну уж дудки, кажется, они перебрали на этот раз. Бухер раздраженно щелкнул выключателем, и экран погас. Он скользнул взглядом по стене, сплошь исписанной цитатами из Библии. И в который раз прочел одну из них вслух:

«И увидел я Ангела исходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змея древняго, который есть диавол и сатана. И сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну. И заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время».

Тысяча лет. Тысяча лет после Армагеддона. И это называлось пророчеством? Обещание-то оказалось на деле липовым. Самым что ни на есть предательским.

Ибо человечество пребывало ныне в состоянии чудовищной апатии и пессимизма. Даже рождение детей не приносило радости, и никто не поздравлял друг друга по этому случаю. На планете не оставалось ни единого уголка, где можно было бы укрыться от всепроникающей радиации.

Безропотно и равнодушно человечество ожидало своего смертного часа. И оно, похоже, заслужило его.

Бухер взглянул на циферблат и потянулся к телефону. В это время он обычно звонит Маргарет, чтобы узнать, как у нее дела.

Телефон не отвечал. Может, неправильно соединили. Бухер вновь набрал номер. Опять молчание на том конце провода. Бухер нахмурился. Маргарет должна находиться на месте. А если она куда-нибудь отлучилась, то в доме все равно кто-то обязан был остаться. Домработница, на худой конец.

Бухер наспех облачился в пальто и торопливо зашагал к выходу. Спускаясь по лестнице, он прикрыл рукавом нос, так как за дверью стоял нестерпимый смрад. Несло мочой или чем-то в этом роде. Да, не завидное местечко для обитания. Однако подобное самоистязание по-своему привлекало Бухера. Оно походило на своеобразное добровольное наказание, на некую прелюдию перед неизбежной расплатой после смерти, которую он с таким нетерпением ждал. Бухер надеялся, что смерть принесет ему освобождение.

Добравшись до Южного Кенсингтона, Бухер сошел у дома Маргарет. С той самой ужасной ночи они встречались чуть ли не каждый день. Они нуждались друг в друге, ибо слишком многое связывало их. Однако для Маргарет Бухер был вообще необходим, как воздух, потому что вина ее оказывалась неизмеримо тяжелее.