Оно появляется только ночью   ::   Этчисон Деннис

Быстро обернувшись, он заметил, как что-то – или кто-то? – мелькнуло и мгновенно скрылось в тени.

С другой стороны дома находился женский туалет. Возможно, это была Эвви. Он снова бросил взгляд в сторону своей машины, но ее не было видно отсюда… Он пошел дальше.

Площадка для парковки машин напоминала оазис света среди бесконечной ночи. Или летний лагерь. Машины теснились вокруг, обрамляя ее с трех сторон, как вагоны на разъезде. Их было несчетное количество. И снова каждая машина, мимо которой он проходил, казалась похожей на все остальные. Разумеется, это была игра света… И конечно, это были те же самые машины, мимо которых он шел полчаса назад. И эта слабая подсветка придавала им весьма запущенный и заброшенный вид. Он потрогал крыло автомобиля. Оно было грязным. Но почему, собственно, они должны быть чистыми? Его собственная машина тоже была покрыта слоем грязи после долгой езды по этим дорогам. Он дотронулся до другой машины. И еще до одной… И еще… И все они были покрыты толстым слоем грязи, можно было нацарапать на каждой из них свое имя, не повредив краски.

Вдруг Макклей представил: что будет, если он окажется на этом же месте, скажем, год спустя, и снова будет идти вдоль этого кладбища автомобилей – тех же самых! Что, если, устало размышлял он, эти машины оставлены здесь навсегда? Отработавшие свой недолгий век, изношенные, покинутые в один прекрасный день своими бывшими владельцами, которые никогда, никогда не вернутся? А кто знает? Догадается ли дорожная полиция или кто-нибудь еще проверить? Разве может автомобиль, оставленный на обочине дороги, как сброшенная змеиная кожа, в течение многих месяцев и лет сохраниться невредимым? Впрочем, это была только мысль…

Его голова гудела. Макклей откинулся и глубоко вздохнул – так глубоко, как мог на этой высоте. Но он все же что-то слышал… Слабый стук… Звук напоминал легкие быстрые шаги, пока он не заметил над головой лампу ночного фонаря. Сотни мелких бабочек кружились, метались вокруг нее, их крошечные тела натыкались на стекло и производили этот звук. В слабом ночном свете их крылышки казались прозрачными. Он опять глубоко вздохнул и направился к своей машине.

Двигатель все еще тикал. Обшивка была теплой, переднее колесо – горячим, как свежеиспеченный батон. Ладонь окрасилась в цвет резины, напоминающий цвет сожженной кожи… Потянулся к дверной ручке…

Ночная бабочка упала на крыло автомобиля. Макклей смахнул ее, на грязной поверхности остался след его пальца. Он присмотрелся и увидел странные волнистые линии и пятна, покрывающие грязную обшивку. Вчера во второй половине дня шел сильный дождь. Конечно, эти следы, напоминающие отпечатки пальцев, остались от грязи! Он мельком взглянул на стоящий рядом автомобиль. Тот был покрыт таким же орнаментом из высохших разводов грязи. Однако, присмотревшись, он увидел, что эти пятна намертво въелись в краску. Весь «файрбёрд» был в этих пятнах, как будто только что здесь шел сильнейший ливень…

Он потрогал капот: холодный. Посмотрел на свою ладонь: мертвый мотылек прилип к большому пальцу. Попытался смахнуть его о капот машины, но на его место прилип другой такой же. Весь корпус был облеплен мертвыми, высохшими тельцами. В темноте казалось, что это пласты отслоившейся краски. Его пальцы были покрыты пыльцой.

Он взглянул вверх. На фоне клубящихся кучевых облаков в ярком свете лампы метались стаи ночных насекомых. По-видимому, «файрбёрд» находился здесь уже очень долгое время. Надо побыстрее вернуться в машину, лечь и запереться, отгородиться от всего, забыться… Он мечтал сейчас об одном: уснуть и проснуться в Лос-Анджелесе… Но не мог.

Медленными шагами Макклей обошел вокруг «файрбёрда», остановился перед колонной мертвых автомобилей.