Операция Танненберг   ::   Мельников Руслан

Швейцарские арбалетчики, выбежав вперед, пустили стрелы в смешанную массу габсбургских рыцарей и тут же вернулись под прикрытие стройных рядов. Но стрелков, хоть и славившихся своим искусством, в баталии имелось немного. Швейцарцы делали ставку на рукопашный бой.

Помимо алебард, пик и арбалетов солдаты кантонов были вооружены длинными узкими кинжалами, которыми удобно добивать поверженного противника в латах. Впрочем, не только противника. Любое проявление трусости, попытка сбежать, сломать общий строй будет стоить жизни малодушному воину. Сосед по шеренге и сосед по ряду, не раздумывая, сунет под лопатку или ребро паникеру заточенный клинок.

Это – не только верное средство против страха, но и суровая необходимость во благо всей баталии. Швейцарцы грозны и сильны единым ударом. Баталия же, взломанная беглецами изнутри, уже не способна противостоять врагу. Следовательно, беглецов быть не должно.

Целостность строя и боевой пыл в сердцах хранили также рассеянные по рядам палачи. Не те, презираемые, проклинаемые горожанами и селянами работники эшафотов, а уважаемые, опытные и никогда не терявшие присутствия духа ветераны. Армейский палач выполнял неприятное, но важное дело. Или – что было, конечно, предпочтительно – не выполнял. Все зависело от того, давали ли соратники повод для кровавой работы. Палачи в баталии обязаны убивать любого, кто без приказа повернет назад. И об этом был осведомлен каждый, идущий впереди.

Впрочем, сегодня нужды в круговой поруке батальных шеренг и в палаческом заградотряде не возникало. Швейцарцы знали, за что сражаются, за что гибнут и за что убивают. Немцы вообще и австрийцы в частности являлись стародавними врагами вольнолюбивых кантонов, не желавших покоряться императору и его алчным вассалам. Уже более двух веков вели швейцарцы непрекращающиеся войны с германской империей, именуемой священной и римской, и конца тем войнам видно не было…

* * *



По поваленной бронированной двери прогрохотали сапоги. По знаку руководителя операции магистра Томаса Зальцмана штурмовая группа ввалились в дымящийся проем.

Было очевидно: созданию цайттоннеля – заветных, гостеприимно распахнутых ворот в прошлое и будущее – помешали. Кто-то прорвался в хронобункер. Похитил ценную пленницу. Устроил диверсию. И сорвал все планы. Но кто? И главное – как?!

Противогазные маски и стволы «шмайсеров» вертелись из стороны в сторону. В свете ярких ламп, пронизывающих газовый туман, ничего не двигалось, не шевелилось. Под бетонным куполом не осталось ни одной живой души.

Только трупы магистров и медиумов эзотерической службы. И каменный круг платц-башни. И не улегшаяся еще багровая муть древней магии…

Неведомые диверсанты ушли. Вместе со своей добычей. А отсюда при запертых воротах имелся только один выход. И именно им воспользовались злоумышленники.

…Багровая муть древней магии…

И клубы газа, заполнившего все помещение – от бетонного пола до бетонного потолка.

Было, впрочем, кое-что еще. То, чего быть тут ну никак не могло. Утыканный стрелами гусеничный мототягач «Кеттенкрафтрад». С легким прицепом. И с тяжелым грузом. На прицепе лежал короб «атоммине».

Искуроченный, побитый, посеченный корпус. Вставленный в гнездо соединительной трубки запал с…

Люди в противогазах обступили прицеп.

…с часовым механизмом.

С запущенным часовым механизмом!

Который уже никак не остановить.

Штурмовики попятились. Что такое «атоммине», они знали. Сами ведь отправляли опасный груз в прошлое, предварительно пройдя секретный инструктаж по мерам безопасности. И вот груз вернулся. Обратно. На боевом взводе.

Частое – тяжелое и гулкое – дыхание под резиновыми личинами. Испуганные – невнятные и глухие – выкрики из-под газ-масок.