Осень раздолбанной Пригоршни   ::   Рогов Константин

- Да неужто шесть тыщ лет это дерьмо валялось и никто его не сожрал?

- Миры Раздолбая очень странны и загадочны! - назидательно сказал Олли и потерял сознание.

- Ну и хер с ними, - гоготнул Один-из-Бандитов, бросил печенюху на почти бездыханное тело художника, и отправился по своим делам.

Олли-полли чуть не захлебнулся в луже, но тут к нему прискакала девушка-аль'химичка. Задумчиво поглядев на лежащего в грязи художника она немного погрызла конец своей длинной косы и наконец, решившись, бросила кости.

Выпало XIII. Девушка покачала головой. Когда на двух шестигранных костях выпадает число тринадцать написанное римскими цифрами (хотя что такое Рим никто в мирах Развалюхи не знал) - это предвещает нечто странное.

ИНТЕРМЕДИЯ в багоровых тонах.

Багоровое солнце окрасило бледно-багоровой горизонт, предвещаяя нечто страшное. Длинная мрачная тень, закутанная в трудноразличимый сумрак багорового цвета шевельнулась, подняла узкое, нечеловеческое лицо к небу и из бездонной глотки ее, где хищно трепыхался раздвоенный на конце багоровый язык вырвался неудержимый вой, полный злобы и ненависти.

Время уже настает. И это время окрашено в багоровый цвет.

Эпизод Секундус.

Пружина раскручивается.

I.

- Ой-йо! - воскликнул Нламинатор, глядя в кошачьи глаза Риски.

В храме пахло пылью и свежей рыбой.

Риска дожевывала селедочный хвост.

- Что мы пропустили? - спросила она.

- Ничего интересного. Дурацкие и никому не интересные воспоминания, правдиво отвечал Нламинатор. - Как ты здесь очутилась?

- Также как и ты. Таинственный незнакомец попросил меня исследовать остров, - сказала Риска.

- Какое дерьмо, - прокомментировал Нламинатор. - Нас ждет в этом храме какое-нибудь приключение?

- Вряд ли. Но стоит поискать.

Подойдя к каменному алтарю Нламинатор с тусклым интересом изучил языческого деревянного идола, изображающего висящего на кресте человека, и перевел взгляд на затейливую вязь покрывавшую алтарь.

- Что тут написано? - спросила Риска.

Нламинатор прикрыл глаза.

- Внутренний голос подсказывает мне, что надпись гласит "Легко войти, трудно выйти", - замогильным голосом произнес он.

- Фррр. Давай-ка лучше заглянем в словарь, - сказала Риска, доставая из сумки толстенную книгу. - Так... Эта надпись означает - "Персики и оливки принимаются с благодарностью. Налоговые сборы - за счет замаливающих грехи".

- Н-да, - умно отреагировал Нламинатор.

Пройдя вглубь храма друзья добрались до комнат, где судя по всему жили священнослужители. Но богатые ковры были изъедены кем-то... интересно - кем?

- Были ли у них мыши? - спросил Нламинатор.

- Они и сейчас есть, - сказала Риска, довольно поглаживая себя по животу.

Мебель была раскурочена, фарфоровые вазы - разбиты, а хрустальные пепельницы - завалены окурками.

- Еврейские погромы - не иначе, - сказал Нламинатор.

- Откуда здесь - евреи?

- Н-да, действительно.

Подойдя к закрытому ставнями окну Нламинатор прислушался. Чьи-то когти скребли по дереву снаружи.

- Кто там? - вздрогнув спросил Нламинатор.

- ТЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ! МОЖЕТ - СМЕРТЬ! - ответил кто-то более умный.

II.

- Привет, козел! Ты своей кровью запачкал мне плащ.

Олли-полли уселся на кровати и внимательно посмотрел на обнаженную девушку лежащую рядом с ним.

- Это вряд ли. И за перепачканные простыни я тоже платить не намерен.

- Нагл не по годам, - сказала девушка и, встав, стала одеваться. - Кстати, меня зовут Коллапс и я из древнего рода правителей уезда Шарнир. Но это тайна, и я не доверяю ее никому, кроме тебя - потому что переспала с тобой, а кому я еще могу доверять, как не человеку с которым переспала, так что тебе теперь придется помочь мне вернуть родовой уезд, потому что его захватили злобные подонки.

- Извини, милашка, я - пас.