Особый отдел   ::   Брайдер Юрий

Рыцарь Востока включил фонарик, осветив сначала номер машины, а потом фигуру Цимбаларя, застывшую в позе Спасителя, отдающегося в лапы палачей. Рыцарь Запада, даже не дожидаясь конца опознания, коротко приказал:

— Раздевайся!

— В каком смысле? — поинтересовался Цимбаларь, такого поворота событий, честно говоря, не ожидавший.

— Скидывай с себя манатки, — пояснил рыцарь Запада. — Шмон будет. Разве ты в тюряге не сидел?

— Не приходилось, знаете ли, — признался Цимбаларь, стыдливо поворачиваясь к рыцарям Храма спиной. — Мне представлялось, что здесь собираются исключительно порядочные люди.

— И среди порядочных людей попадаются всякие любители хрюкнуть на сторону, — сообщил рыцарь Востока. — Одни фотоаппарат норовят пронести, другие диктофон. Стукачи, сексоты и репортёры сюда не допускаются.

— Бельё тоже снимать?

— Даже парик, если он у тебя имеется. А особенно все металлические предметы. Кресты, цепи, серьги, перстни.

— Обувь-то хоть можно оставить? Я ведь не папуас, чтобы по лесу босиком шастать, — присев якобы для того, чтобы развязать шнурки, Цимбаларь незаметно сунул в прошлогоднюю хвою свою малокалиберную «ламу», которая против привычного макаровского примуса была, как пачка сигарет против томика уголовно-процессуального кодекса.

— Обувь оставь, — милостиво разрешил рыцарь Востока, продолжавший слепить его фонариком. — Только сначала нам её предъяви. А вдруг у тебя в подошве пика спрятана.

Пока рыцарь Запада осматривал его здоровенные натовские берцы, только чудом не попавшие куда-нибудь в Ирак или Боснию, Цимбаларь терпеливо ожидал, прикрывая срам ворохом одежды.

— Ты всегда такие бахилы носишь? — осведомился рогоносец, энергично перегибая двухдюймовую литую подошву.

— Всегда, когда в лес собираюсь, — ответил Цимбаларь. — А вы и женщин подобным манером обыскиваете?

— Женщины там остались, — хозяин тиары указал в сторону зарева, сиявшего над никогда не спящим городом. — А здесь собираются только демонические создания, для которых признаки пола существенного значения не имеют.

Получив обувь обратно, Цимбаларь бросил свою одежду рыцарю Востока, причём с таким расчётом, чтобы свет фонарика померк хотя бы на мгновение. Рогоносец выругался, однако одежду поймал и немедленно передал для осмотра напарнику. Этого краткого замешательства вполне хватило на то, чтобы сунуть пистолет за голенище ботинка.

После обыска, ещё более дилетантского, чем вокальные упражнения Цимбаларя, одежду заперли в салоне его собственного автомобиля, не забыв изъять ключи. Затем рыцарь Востока сказал:

— Иди за мной. И впредь постарайся помалкивать. Если всё сегодня закончится для тебя благополучно, ты получишь статус «миста», то есть молчальника. Поэтому заранее привыкай держать язык за зубами… Что трясёшься? Страшно?

— Холодно! — огрызнулся Цимбаларь, к этому времени сплошь покрывшийся гусиной кожей. — Я человек теплолюбивый. Моржеванием отродясь не занимался.

— Ничего, скоро согреешься, — зловеще пообещал рыцарь Запада, пристраиваясь в хвост маленькой процессии. — Кровью будешь потеть…

Несмотря на сырость, буквально пропитавшую всё вокруг, посредине просторной поляны, прежде, наверное, предназначавшейся для маёвок и пионерских игрищ, пылал костёр, сложенный из еловых поленьев. Попахивало от него не только смолой, но и спиртным.

Принюхавшись, Цимбаларь определил, что это водка, причём палёная, осетинского розлива. Вот жмоты, могли бы ради такого случая и «смирновской» на сырые поленья плеснуть.

Все, кто заранее прибыл на церемонию ежегодного весеннего шабаша, оставались пока за пределами освещенного пространства. Вблизи костра находилось только несколько голых неофитов, в число которых входил и Цимбаларь.